Южная кровь

А достать из-под земли Туманов мог деньги, тот самый бандитский «общак», который увел из Москвы. Деньги, на которые он в свое время поднялся, купил землю, обзавелся хозяйством. Что-то растратил, что-то осталось. Возможно, деньги растратил, а драгоценности отложил на черный день. Если были драгоценности.

* * *

Сначала операция, потом реанимация. Или операция проводится, когда человек уже в реанимации?.. Майя нервно мотнула головой, пытаясь вытряхнуть из нее сумбурные мысли. Отец в тяжелом состоянии, а ее зациклило – операция, реанимация… Или это защитная реакция организма колбасит мысли?

– Не волнуйся, все будет хорошо, – мило улыбнулась Валерия Александровна.

Майя рассеянно посмотрела на молодую женщину. А ведь она действительно молодая, даже очень, а уже врач, и обращаются к ней уважительно, по имени-отчеству. А еще Фомина – жена Родиона. Потому что врач, потому что с образованием. А Майя даже колледж не окончила, кому она такая нужна? Вторые сутки уже пошли, а Семена где-то носит. Видимо, Таисия Дмитриевна больше не уговаривает сына вернуться к жене. Ну да, отец у нее безземельный, к тому же с уголовным прошлым… Да и пошли они все!

– Все будет хорошо! – сказала вдруг мама.

Она молча сидела на кушетке в хирургическом отделении, разбитая и подавленная. И вдруг очнулась.

– Все будет хорошо… – повторила она. – Я знаю. Но я должна быть с мужем!

– Ваш муж в реанимации.

– Я была с ним в реанимации. И здесь была, и в Ростове была… Я всегда с ним была!..

– Хорошо, хорошо, я поговорю с хирургом.

– А вы жена Фомина? – Глаза у мамы вдруг хищно сузились.

– Жена Фомина, – нахмурилась Валерия.

– Это ведь все из-за него!

– Мама! – Майя едва удержалась от того, чтобы не топнуть ногой.

Она поняла, что на уме у матери. Это ведь родители в свое время сбили ее с толку. Разговаривая между собой, они обвинили Фомина в своих несчастьях. Это он, сказал отец, беду в дом принес. Спокойно жили, пока его не было, а появился, началось. И Майя поверила им. И когда отец получил пулю, обвинила в том Фомина. Он тогда и отца спас, и ее саму, а она, вместо благодарности выстрелила в него из пистолета. Ранила всего лишь, но ведь могла и убить.

И сейчас мама собиралась обвинить Родиона, но Майя не хотела ее поддерживать.

– Где сейчас Фомин?

– На месте преступления.

– На месте преступления?! – вскинулась мать. – А откуда он знает, где место преступления?!

– Значит, знает.

– Значит, знает!.. – передразнила мать. – А зачем он сказал, чтобы мы дома сидели?..

– Элеонора Григорьевна, я подробно вам все объясню!.. – неожиданно прозвучал голос Родиона. Он входил в холл энергичным шагом. – Только, пожалуйста, не здесь! Больные спят.

Майя смотрела на Фомина, и у нее горели щеки. Маму понять можно, истерика у нее, и все равно ей стыдно. Очень стыдно.

– Не надо, все.

Майя подошла к маме, взяла ее за руку.

– И когда вы мне все объясните? – еще в пылу, но уже негромко спросила мать.

– А прямо сейчас, – глянув на жену, Родион указал на выход.

– Ну, хорошо.

Утро уже вступило в свои права, солнце прогнало ночную темноту, а сейчас растапливало сумерки. Ветер улегся, но все равно холодно. Во дворе Майя поежилась.

– Я даже не спросил, как ваш муж? – сказал Фомин. И глянув на Майю, добавил: – И отец.

– Не знаю, – сквозь зубы отозвалась Туманова. – Хорошего мало.

– Элеонора Григорьевна, вы на чем приехали?

– Хотела и приехала!

– Я спрашиваю, на чем вы приехали? – глядя на стоящий неподалеку «Ленд Крузер», спросил Фомин.

– На машине.

– Ваш муж уходил из дома пешком?

Майя и сама толком ничего не знала. Завтра утром родители собирались уезжать, она осталась на ночь с ними. Вечером отец отправился спать, и она ушла в свою комнату. А ночью вдруг вскрикнула мама, оказалось, что отец попал в больницу. Да еще и с ножевым ранением.

– Пешком.

– А почему?

– Ну почему? – замялась Туманова.

– Не хотел привлекать внимание дочери? – Фомин посмотрел на Майю мягко, но вряд ли тепло. Не до телячьих нежностей ему сейчас. Во-первых, ситуация не располагала, а во-вторых, не в тех они отношениях, чтобы миловаться. А жаль.

– Да нет, дело не в дочери, – пожала плечами Туманова.

– Может, и мы не будем привлекать внимание Майи? – спросил Фомин, выразительно глянув на нее.

– Ну почему же, Майя – уже взрослая девушка. И она должна понимать, что у отца могла быть заначка… могли быть деньги на черный день.

– И ваш муж отправился к этой заначке… к этому тайнику?

– Вы там были?

– И следователь был, и эксперты… Следователь, кстати, отправился к вам домой. Я дал ему номер вашего телефона.

– Я отключила телефон.

– Я был на месте преступления.

– Насколько я знаю, Алексея подобрали по дороге в больницу!

– На этой дороге он потерял много крови. А кровь – это следы, по этим следам я вышел к вашему тайнику. Неплохое, скажу, место. Хоть в дождь, хоть в ливень всегда будет сухо… Было сухо, – поправился Фомин.

– Все забрали? – Туманова с тоской глянула на Родиона.

– Все.

– Кто?

– Следствие установит.

– Следствие… – вздохнула Туманова. – Знаю я, какое у нас тут следствие… – И спохватившись: – Да и не в деньгах дело!..

– Кто знал о тайнике на меловой горе?