Южная кровь

Туманов не приходил в себя, ему требовалась срочная операция, хирурга уже вызвали. И еще пострадавший потерял много крови, а какая у него группа, никто не знал.

– Запрос в Ростов можно сделать, – пожал плечами Родион. – Он там с пулевым лежал. А можно жене позвонить.

– Звони жене! – кивнула Лера.

Именно это Родион и собирался сделать, но не сейчас, чуть позже. Туманова будут готовить к операции, наверняка грязные руки вымоют или просто спиртом протрут. Соскобы с ногтей нужно взять, смывы с кожных покровов, затем уже позвонить в полицию. И врача «Скорой помощи» нужно допросить, никак нельзя упускать этот момент.

Но сначала Родион позвонил Тумановой, ее телефон, к счастью, имелся. Женщина ответила сразу, как будто ждала звонка.

– Элеонора Григорьевна?

– Кто это? – всполошилась женщина.

– Майор Фомин.

– Фомин?! – вскричала Туманова.

– Алексей Данилович сейчас в больнице, срочно требуется операция.

– Как операция?! – пробормотала Элеонора Григорьевна.

– Для начала мне нужно знать, какая у него группа крови?

Казалось, еще чуть-чуть – и женщина лишится чувств.

– Третья положительная… Что случилось?

– Все будет хорошо.

– Где Алексей, в больнице?.. Я еду!..

– Пожалуйста, оставайтесь дома. Ворота, дверь – на замок!..

Родион еще не знал, что именно произошло с Тумановым, но, возможно, опасность угрожала всей семье.

– Я сам скоро подъеду, – более спокойным тоном добавил он и сбросил вызов.

Фомин сделал все, что собирался, взял смывы, соскобы, все как учили. И в полицию позвонил. А затем занялся врачом «Скорой помощи».

– Где вы нашли пострадавшего? – спросил он.

Туманова могли забрать из дома, но тогда с ним бы приехала жена или кто-нибудь из родных. А он один, без сопровождения. И телефона при нем не было, Родион уже проверил.

– На Верховерском шоссе, со стороны Пшеничной шел.

– Шел?

– Пешком. Своими глазами видел. Мы на вызове в Пшеничном были, гипертонический криз. Обратно едем, смотрим, идет. Еле живой, крючится, с ног валится, но идет.

– Ему с вами повезло.

– Повезло. Он ведь столько крови потерял…

Родион не имел видов на Майю, но мог бы породниться с Тумановым. К сожалению, группы крови у них не совпадали, и ради него донором он стать не мог. Сейчас Родион мог помочь ему другим.

– И далеко от Пшеничной он ушел?

– От поворота на Пшеничную… Нет, не далеко. Там знак, поворот на Пшеничную, метров пятьдесят от него, может, сто. Но с другой стороны от знака…

– Может, за ним кто-то гнался?

– Да нет.

– А машину на дороге не видели? «Ленд Крузер». На обочине не стояла?

– Нет, не было машины.

– Ну ладно.

Родион еще раз уточнил место, где подобрали Туманова, перекинулся парой слов с женой и отправился в путь. Часы показывали двадцать минут четвертого.

Туманов в самом деле истекал кровью. На песчано-гравийном грунте обочины просматривались темные пятна. Там, где Туманова подобрала «Скорая», кровавый след обрывался.

Ночь, небо темное, ветер, пыль, освещения на дороге никакого, но Родион вооружился фонарями – обыкновенным и ультрафиолетовым охотничьим для поиска подранков. В ультрафиолете следы крови были голубого цвета. По этому следу Родион и пошел. Подранок уже в больнице, но путь его остался наверняка до самого места преступления. Может, остановили Туманова, отобрали машину.

Как оказалось, Алексей Данилович шел вовсе не от станицы, след крови тянулся по дороге, которая вела к железнодорожному мосту. А там и стройка, где работают крутые парни, любители мордобоя. Родион был там, ничего особенного не заметил. Обычные трудяги, как русского, так и не совсем происхождения. Фундамент действительно заливали, но кто избил Стенькина, Родион так и не понял. Никто ничего не видел, впрочем, на другие ответы он и не рассчитывал.

Но, возможно, крутые парни все-таки существовали. Что, если на них Туманов и напоролся? Но каким ветром занесло его на пристань в ночное время?..

Как оказалось, на пристань Фомин грешил напрасно, кровавая цепочка свернула с дороги гораздо раньше, и не вправо, а влево – к небольшой одинокой горе мелового происхождения. Гора эта была рассечена надвое самой природой, один склон пологий, а другой крутой, отвесный, как бок бисквитного кулича, густо политого белой глазурью.

Подножие холма – сплошь известняковая порода, здесь мог расти только дикий ковыль. По тропинке в траве Родион поднялся на самую вершину горы, там, под белым валуном, вмурованном в гору, заметил глубокую яму, в которую можно было затолкать крупного пса, вокруг нее громоздился вынутый известняковый грунт, камни. Чуть в стороне валялась саперная лопатка.

Родион осмотрел штык лопатки в ультрафиолете, заметил кровь. Совсем немного крови, размазанная капля, но для экспертизы ее вполне хватит. Если лопатка Туманова, и он ею оборонялся? А он мог. Выкопал что-то из-под камня, тут его и накрыли. Защищаясь, он схватился за лопатку, кого-то поранил, но не смог удержать оружие в руке. Возможно, его сразу пырнули ножом или сначала выбили лопатку из руки. Он дрался, о чем говорили сбитые костяшки пальцев, но ведь он мог их сбить уже с ножом в животе.