Южная кровь

– Я вас услышал, Алевтина Витальевна, – кивнул Фомин.

Алевтина могла говорить все, что угодно, это уже ничего не изменит. Если она и предоставит алиби Семену, Родион ей уже не поверит. И регистратора в машине у Гуляева нет, не доказать, что машина всю ночь стояла на приколе.

– Ну вот, снова по имени-отчеству. Еще и на «вы»!.. Я что, зря старалась?

– Я с вами обязательно еще поговорю.

– Вы что, меня прогоняете? – как-то вяло возмутилась Алевтина.

– Ни в коем случае.

– Но мне можно уйти?

Родион медленно опустил голову, выразительно глядя на Алевтину. И она ушла.

– Со мной поедешь или за ней пойдешь? – спросил Родион, обращаясь к Гуляеву.

– Куда поеду?

– Так ты же к маме собирался.

– Я на машине!

– Не просох ты еще на машине…

– И Алевтина не просохла.

– Ей-то никуда не надо.

– Не просохла она! – настаивал Гуляев. – Потому и мелет языком. С ней я был. И видела она меня в четвертом часу ночи!

– А на часы она смотрела?

– Не смотрела, но меня видела!

– А чего ты разволновался? Ну нет алиби и нет… Или ты мог ограбить своего тестя?

– Я?! Алексея Даниловича?! Да никогда в жизни!

– Ты знал, что он сегодня должен был уехать.

– Да. В Крым. Он с женой там и дом себе присмотрел.

– И про дом знал?

– Знал.

– И что ограбили Туманова, знаешь. Откуда?

– Что откуда?.. Что Туманова ограбили? – стал лихорадочно соображать Гуляев. Наконец-то он вышел из машины и лицом к лицу встал перед Родионом.

– Я не говорил, – сказал Фомин.

– Да? Мама сказала.

– И ей не говорил.

Родион опустил голову и осмотрел обувь Гуляева. Левый ботинок чистый, а на правом, на боку белая пыль. Как будто от мелового камня след остался.

– Ну, значит, кто-то ей сказал, – разволновался Семен.

– Разувайся.

– Что?

– Левую туфлю покажи.

– Зачем?

– С правой все понятно, а что с левой?

– Что с левой?

– Ну хватит!

Родион взял Гуляева за плечи, повернул к себе спиной, заставив опереться о машину, присел, задрал ему левую ногу, согнув ее в колене. На стыке каблука с подошвой он увидел меловой след. Возможно, известняк испачкал всю подошву, но след этот стерся от долгого соприкосновения с травой и землей.

Родион осмотрел и джинсы парня, но они были чистые, ни мела, ни колючек. Но джинсы у него короткие, подстреленные, даже когда Семен стоял на прямых ногах, из-под нижнего среза выглядывали носки.

– Пойдем со мной!

Родион подвел Семена к своей машине, усадил на переднее справа кресло и заставил снять туфли.

– И что это все значит? – спросил Семен после того, как участковый упаковал обувь в пластиковый пакет.

– А ты не знаешь, где Туманов хранил свои деньги? – тронув машину с места, спросил Фомин.

– Какие деньги?

– Меловая гора у поворота на Верховерск, знаешь такую?

– Меловая?

– А у тебя на обуви следы мела.

– Но я не был на этой горе!

– Экспертиза покажет.

– Какая экспертиза? Какая гора? Какие деньги?! – вскричал Гуляев.

– Деньги, на которые Туманов собирался купить дом в Крыму.

– Он землю продал, деньги в банке.

– Он продал свою землю. А свои деньги хранил в чужой земле. На меловой горе. У него на ней заначка была на черный день.

– Я ничего не знал об этих деньгах! – Гуляева затрясло как в лихорадке.

– Про дом в Крыму знал?

– Ну Майя говорила…

– И про деньги могла сказать.

– Не говорила она ничего!..

– Майя могла знать об этих деньгах. Ты мог знать об этих деньгах… Ширков мог узнать об этих деньгах. Ширков, Бодулин. Знаешь таких?

– Знаю… Но я их давно уже не видел.

– Алевтина могла видеть, – сказал Родион.

Алевтина могла и ограбление организовать, и Гуляева подставить. Камушек с меловой горы захватить не трудно.

– Алевтина могла! – задумчиво сказал Семен.

– Ты говорил ей про деньги?

– Как я мог говорить ей про деньги, если я ничего про них не знал?

– А о том, что Туманов уезжает, говорил?

– Может, и говорил?

– Когда?

– Ну, когда… Мы с ней вчера с утра начали. Наливочка у нее мягкая. Но крепкая.

– На Майю жаловался? – усмехнулся Родион.

– Не то чтобы… А что, Алевтина знает как любить… А Майя! Ни рыба ни мясо.

– Что ты там говоришь? – Родион всего лишь сделал вид, что ничего не услышал.

И Гуляев правильно понял его.

– Ничего!.. Вчера говорил, что Тумановы в дорогу собираются.

– Что землю продали, что деньги выручили?..

– Да.

– И что Алевтина?

– Да ничего, только подливала… А сама почти не пила! – встрепенулся Гуляев.

– Может, звонила кому?

– Да нет… Может, она и без того знала, что Тумановы уезжают?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– У себя. Думаю! Там, где дорога, там деньги… Может, она потому и подъехала ко мне?

– Алевтина подъехала к тебе?

– Ну да. То знать не знала, то вдруг жить без меня не может!

– И когда она к тебе подъехала?

– На прошлой неделе. Я на машине домой возвращался, смотрю, она на дороге стоит, как будто случайно. Увидела меня, узнала, обрадовалась, руками замахала. Ну я остановился.

– И пропал.

– В болото провалился, – усмехнулся Гуляев. – Трясина засосала.

– Опасная?

– Да.

– Глубоко?

– В смысле?

– С Майей совсем порвал?

– Э-э… А она знает?

– Что ты с Алевтиной? Пока нет.

– Может, ей и не нужно говорить? – робко спросил Семен.

– Я не скажу. А следователь может. Он ведь и Майю на допрос вызовет.

– Да не грабил я Алексея Даниловича!