Южная повесть

Йованна заметила справа от упавшего дерева огонек. Странно, пещер тут не было, да и хижин монахов тоже. Свернув на скользкую тропинку, Йованна засеменила под уклон, все четче различая костер. У костра сидели два человека. Тени их сливались так, как будто они целовались страстно, но на самом деле сидели они друг против друга и молчали. Одного звали Вендер — моряк, который часто бывал в этом порту, а потому давно уже считался чуть ли не коренным жителем. Вендер когда-то приехал из ганзейских городов, да и остался на южной вольнице. В море ходил только ради забавы, а больше всего любил вырезать из дубовых стволов маленькие кораблики и пускать их в заводи у Каменари на бурное течение. Почти все эти кораблики море разбрасывало по побережью после очередного шторма, и их находили дети которцев, несли к себе в дом, и ставили в док на весь остаток жизни. Но поскольку это доставляло им удовольствие, а родителям — казалось знаком удачи, с этой удачей они не расставались, слухи о маленьких талисманах ходили по берегу, как русалки в тумане на отмели. Вендер пару раз слышал о таких находках, но никогда сам не находил своих кораблей, и это давало ему силы делать новые и новые макеты. На упавшем дереве Йованна уже заметила отломанный сук, он вертелся в руках у Вендера как сприца в старом колесе, уже проступала палуба и корма, а стеньги лежали на земле, еще не отточенные острым изогнутым ножом, не похожим на сербские, и гораздо меньше янычарских.

Другой человек был старец, его никто здесь ранее не видел, а потому и сказать о нем нечего было. Старец был худосочен, борода его седая висела до самой земли, а брови накрыли глаза так, что осталась лишь небольшая полоска. Старец ехидно улыбался почти беззубым ртом, изредка посвистывал простреленным легким, и дергал руками, шуруя железным прутом в костре. Наконец, заметив Йованну, Вендер спросил:

— Что привело тебя, красавица, в ночь?

Йованна посмотрела в сторону Мамулы, но ничего не сказала. Зарево горящей крепости почти затухло и напоминало последний миг заката. Старец произнес:

— Город не может умереть, пока в него возвращаются жители… Город остался.

Йованна почувствовала какое-то доброе тепло в голосе этом, но поверить пока не могла. Жизнь ее, казалось, не значила сейчас что-либо, а смерть — слишком много.

— Возьмешь у меня этот кораблик — мы вместе спустим его в воду? — спросил Вендер.

«Боже мой, дай мне отдышаться…» — подумалось Йованне.

— Дай красавице воды родниковой — обратился старец к Вендеру, — Огонь, вода, ловкие руки — что еще надо человеку, чтобы созерцание его стало беспричинным и вечным. Разве ты ищешь причину? Только повод дает путь дальше. Кто знает причину — владеет миром. Кто знает повод — считает, что мир владеет им.

Йованна посмотрела на старца и на упавшее дерево. Все раскладывалось, как ее жизнь — старец знал причину, дерево было поводом. Вендер, не понимая, что происходит, заметил:

— Йованна, почему ты молчишь? Турки нападали и будут нападать. Я строю кораблики и буду их строить, а когда мне будет плохо — так плохо, что я не смогу дойти до дома твоего отца и сказать тебе «здравствуй», я найду в порту лихого мальчонку и научу его строить такие кораблики.

Йованна махнула рукой, но что-то неясное стало формироваться в ее голове. Что-то очень знакомое было в этих словах. Мальчики в порту учились строить кораблики, мыть палубу, менять галс, поворачивать паруса, уходили в море, сражались со стихией и бились с янычарами — из поколения в поколение она видела себя вдовой, еще не выйдя замуж, матерью без сына, который никогда не увидит внука, сама вечность ехидно улыбалась ей. Смерть нарастала в ее ослабевающем уме, он обратилась к старцу:

— Ты стар, а значит мудр. Ты знаешь истину, скажи мне, что мне делать? Я потеряла близкого человека, а он не знал, что он мне близок. Я ушла из дома, но в доме не знают, что я ушла. Они считают, что я им близка, но не знают, что уйти может только странник.

— Речь твоя достойна мужа, но не девушки, — молвил старец. — Я не знаю истины, ведь никто не владеет миром. Но ты сказала слово, а я знаю, что здесь значит слово, и я постараюсь помочь тебе.

Вендер опустил руки и приготовился слушать. Йованна тоже присела на дерево, казалось, оно еще дышало.

— Сила этого дерева, — словно читая ее мысли, начал старец, — в небе, в воде и земле. За ним придут его дети, и ничего не поменяется. Никто никого не теряет: все остаются здесь. Я тоже никогда не пропаду отсюда: пусть через века тебе нужен будет совет — найди костер посреди узкой улочки — и тебе ответит тот, кого я научил строить из мыслей и душ корабли с алыми парусами.

На этом месте у Йованны что-то дрогнуло внутри, и она поняла, что разорванная нить стала срастаться.