Южный ожог

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – учтиво отозвался Шубин. Что он знал о командующем 61-й армии? Только то, что в госпитале сообщил Гаврилов. Примерно сорок пять лет, из семьи фабричного служащего. В империалистическую служил гусаром, отсюда и любовь к кавалерии. Участвовал в Гражданской войне, командуя кавалерийским взводом. В тридцатых окончил военную академию имени Фрунзе, командовал кавалерийской дивизией, возглавлял штаб кавалерийского корпуса. Участвовал в походе на Западную Украину осенью 39-го. С начала войны опять в кавалерии, участвовал в Московской битве, под Тулой возглавлял оперативную группу войск, названную его же именем. Части Белова остановили наступление на столицу с южного направления, а затем перешли в контрнаступление. Под Ржевом его кавалерийский корпус оказался в окружении и пять месяцев сражался в тылу врага, не потеряв боеспособности. С июня 42-го и по сей день возглавлял 61-ю армию, отличившуюся во многих операциях…

– Вот ты, значит, какой, Шубин, – проурчал генерал. – Премного наслышан, примерно таким и представлял… Тебя не просто так сюда доставил Олег Викторович, должен чувствовать важность грядущих задач. Чувствуешь?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант.

– А если серьезно, то положение тяжелое, капитан. Противник рвется в Харьков с трех сторон. А на юге наших уже нет – подкрепления никто не доставит. Будем обороняться тем, что есть. Приказ пока один – держаться, насколько хватит сил. Окраины мы превратили в укрепрайоны, посмотрим, сможем ли удержать город. Главная опасность на западе и севере, придется попотеть. Особенно беспокоит район железнодорожного вокзала, куда с ожесточением рвется противник. Сведений о его планах и численности у нас нет. Разведывательные подразделения уничтожены…

Генерал не договорил. Очередной взрыв прогремел неподалеку, в соседнем квартале. Тучи сгущались, противник мог простреливать уже половину города. Генерал с досадой поморщился. Шубин и ухом не повел.

– Не понимаю, на хрена мы обживаем это здание, если все равно придется работать в подвале, – пожал плечами генерал. – Еще пара часов, и они пристреляются, ровное место от квартала оставят. Олег Викторович, намекните связистам, чтобы тянули свои провода в подвал. Останемся без управления – произойдет катастрофа. А вам, Шубин, быть здесь со своими людьми и ждать указаний. Изучайте карту города, если не местный, оперативные сводки и донесения от командиров частей и подразделений. Посмотрим, как будут развиваться события…

Такое ощущение, что немцы действовали на кураже. Добившись успеха на определенном участке, они не делали паузу, чтобы осмотреться, дать солдатам передохнуть, а сразу продолжали движение, используя всю имеющуюся у них огневую мощь. Сохранность городских стен их мало беспокоила. Они вгрызались в город, как хищник вгрызается в горло своей добыче. Отборные части СС шли впереди. Танковые корпуса использовали всю свою пробивную силу. Но и советских «Т-34» в Харькове хватало – в распоряжении Белова имелось несколько десятков боевых машин. Танковые дуэли шли полным ходом, рушились стены зданий, а плотный огонь из стрелкового оружия не позволял расчистить проезды. На узких клочках земли пылали немецкие «Т-3» и «Т-4», оттащить их не было возможности, и немцы искали обходные пути. На перекрестках широких улиц тоже поджидали вражеские колонны. Артиллерии не хватало, использовались ПТР. Бойцы с противотанковыми ружьями прятались в развалинах и в упор поражали вражеские машины. Из окон зданий вели огонь снайперы и автоматчики, отсекая пехоту и поражая в первую очередь офицеров. Нанеся урон вражеской колонне, красноармейцы переходили в контратаку: уничтожали живую силу, захватывали оружие. Но силы были неравны, противник давил, подтягивал подкрепления. Немцы выставляли на проезжую часть легкие полевые орудия, били прямой наводкой, поджигая советские бронеавтомобили и делая пробоины в баррикадах. Потери в рядах обороняющихся частей были серьезные. Выносить тела не успевали, приходилось откатываться.