Южный ожог

– Товарищ капитан, вы здесь? – услышал он голос в своем мутном сновидении. Шубин игнорировал вопросы, мало ли что приснится, но вопрошающий упорствовал, произносил одну и ту же фразу: – Товарищ капитан, вы здесь?

– Пошли, нет там никого, – сказал другой, и в этот момент настала ясность.

Шубин встрепенулся. Кто-то спустился в яму и некоторое время всматривался в темноту. А потом полез обратно, товарищ протянул ему руку. Глеб что-то прохрипел, подался вперед, закашлялся. Человек резко повернулся, заспешил обратно, опустился на колени.

– Вы здесь, товарищ капитан?

– Здесь, – прохрипел Глеб. – Заползайте, не маячьте там… Ты кто, не узнаю…

– Э, да вы совсем сонный, – посетовал боец. – Хорошо поспали, видать. Это же я, Бандурин.

Разведчик пролез под сваями, скатился в яму. Следом еще один, кажется, Меркулов. Прозвучал приглушенный свист, подбежал третий, начал спускаться.

– Мужики, вы прямо буденновская кавалерия… – Сознание прояснилось, дикая радость овладела капитаном. – Какими судьбами? Я думал, вы погибли… Все целы?

– Все, не волнуйтесь, даже я, – сообщил Зиганшин, вползая в яму последним. – От немцев укатился как Колобок, канава подвернулась – глянь, а тут наши в меня целятся… А у вас тут уютно, товарищ капитан. О, и фриц здесь, вся теплая компания в сборе. Неплохо вы его отделали, видать, заслужил…

– Как нашли? – не мог поверить в счастливую встречу Глеб.

– По запаху, фриц обделался, – сообщил Светличный. – Да нет, шучу. Меркулову спасибо скажите, тот еще следопыт. Мы на второй раз округу обшариваем, от фрицев увертываемся. Как чувствовали, что вы где-то здесь, не могли в одиночку фашиста к нашим потащить. Меркулов в яму смотрит: да тут же, говорит, кто-то падал недавно, да не один – следы на двух человек указывают. А потом волокли кого-то по дну ямы…

– Спасибо, Меркулов…

– Да ладно, – смутился «невидимый» боец. – Я-то что? Это Светличный сегодня отличился. Кабы не он, мы бы давно у магазина лежали. У черного хода фрицев караулили, а он на угол побежал и всю троицу положил, когда она в обход подалась. Ну, мы не стали ждать, пока остальные соберутся, так понеслись, что пятки засверкали…

– Вы же приказали не геройствовать, – подал голос Кашин. – Вот мы и выполнили ваш приказ – драпанули от фашистов.

– А геройство – это если погибнешь? – задумался Зиганшин. – Живые герои бывают?

– Бывают, боец, – подтвердил Шубин. – Хотя и редко. Но это не про нас. Мы делаем свою работу. И как ни сделаем, все равно останутся недовольные…

Начинался предутренний час. Задрожала земля – в нескольких кварталах к западу заговорили орудия. И сразу началась артиллерийская свистопляска: завыли и стали рваться мины, плотно ложились и взрывались снаряды. Время поджимало, через полчаса рассветет. Нужно выходить – через занятые противником кварталы, да еще и с тяжелым прицепом…

– Тут такое дело, товарищ капитан… – Бандурин замялся. – В общем, мы, кажется, выяснили, как уйти из этого района. Нужно уточнить, но очень похоже… В общем, когда вас искали, наткнулись на гаражи. Это в трех минутах отсюда, там еще маленький сквер с лавочками… Вас не нашли, наткнулись на колодец со сдвинутой крышкой. Думали, вы там, решили проверить. Вас там, конечно, не оказалось, но обнаружили здоровый коллектор – труба такая. Можно идти, почти не сгибаясь. И тянется эта штука четко в южном направлении. А коллекторы, как правило, прямые, они не изгибаются, как речка… В общем, есть смысл убедиться.

– Тогда не будем тянуть время. – Шубин оживился и сразу почувствовал прилив сил. – В дорогу, парни, скоро светает. Будите нашего немецкого друга…

Глава девятая

В восьмом часу утра грязные как черти, вконец измотанные, разведчики выбрались из подземелья в районе улицы Листвянской и едва не стали жертвами бдительных автоматчиков с алыми звездами на шапках. На «выяснение личностей» ушло несколько минут. Фигура германского полковника смотрелась живописно и явно не тянула на диверсанта. Кляп извлекли, и Декслер мог кричать сколько вздумается. Но почему-то не стал – даже после того как бойцы стали гоготать и тыкать в него пальцами. В срочном порядке всю компанию доставили в штаб. Возбудился подполковник Гаврилов и, не сдержав эмоций, начал обнимать воняющих канализацией разведчиков и даже к пленному полковнику отнесся гуманно: предложил сигарету, участливо осведомился, нет ли жалоб, не обижали ли его в пути? Не расстраивайтесь, полковник, синева пройдет, синяки рассосутся, и в плену вы будете как сыр в масле кататься, если примете верное решение о сотрудничестве…