Южный ожог

На остальных участках зафиксировали несколько попыток прорыва, фактически противник прощупывал оборону. Город держали из последних сил. Неприятель подтягивал подкрепления, и выяснить, где он нанесет главный удар, не осталось времени. Противник владел ситуацией и мог наступать откуда вздумается. Трезвые головы в штабах прекрасно понимали, что гарнизон обречен. Немцы это тоже понимали, поэтому не пороли горячку, размеренно наращивали силы, проверяли занятые кварталы. Началось окружение обороняющейся части города, танки шли по южной окраине, сужая «подкову».

Вечером текущего дня генерал Белов получил из штаба фронта запоздалый приказ отводить войска. Случись это раньше, он сберег бы значительную часть своих людей. А теперь отход был сопряжен с очевидными трудностями.

К Шубину прибыл посыльный: бегом к Гаврилову! В городе шли позиционные бои. Противник вел беспокоящий огонь, забрасывал минами занятые красноармейцами кварталы, но в наступление пока не шел.

– Нужен безопасный коридор для выхода из города, капитан. Или сравнительно безопасный, если угодно. Направление для отхода у нас одно – на восток. Там противник еще не замкнул кольцо. Нам бы вырваться из Харькова, а далее будет видно. Возможно, авиация поможет или дальнобойная артиллерия. Но восток – понятие растяжимое. Хорошая новость: наш любезный друг полковник Декслер еще не исчерпал свой потенциал. Его содержат в приличных условиях, можно сказать, в гостиничном номере – только под землей. Даже получил «наркомовскую» порцию шнапса для отвода души. Но моральному давлению он подвергается плотно и в этой связи выкладывает все, что знает. Участок, где стенки котла еще не окрепли, – это улицы Воровского и Краснопольская, вдоль юго-восточной ветки железной дороги. Далее дорога на юго-восток, между Змиевым и Чугуевым. Сорок пять километров до Северского Донца, а там на левом берегу уже наши. Это расстояние нужно пройти. Но можно ли пройти часть этого расстояния хотя бы в городе – в этом нужно убедиться. Декслер мог банально наврать, что-то забыть, его данные могли устареть, ведь он уже больше суток находится в плену. Твоя задача убедиться, что по означенному району без потерь может пройти большая группа войск. Мы не наивные, понимаем, что придется отбивать фланговые удары, отвлекать внимание противника ложным ударом. Вопрос в том, существует ли хотя бы потенциальная возможность вырваться из Харькова. Вот это ты и должен выяснить.

Помимо Шубина, в разведывательный поиск выступили шестеро: Кошкин, Гагарин, Павленко, Лобов и Котов с Варшавиным. Последние были родом с юга РСФСР: один из Крыма, другой из Новороссийска, имели неплохую физическую форму и кое-что в черепных коробках.

До последних кордонов доехали на «полуторке», дальше шли пешком, крались, пробираясь по подворотням, перебегали от воронки к воронке. Ночь была темна. На севере и северо-западе гремела канонада, рвались мины – немцы снова, вопреки своим привычкам, действовали в темное время, сносили жилые кварталы. Горели цеха и общежития многострадального тракторного завода. Ветер разносил гарь и копоть по всему городу. В серой зоне попадались люди. Местные жители, боявшиеся расстаться со своим жильем, добывали пропитание в пустующих квартирах, искали родственников, перебирались в другие убежища. Железная дорога пролегала справа – она давно не работала, многие участки пути изувечили снаряды. Пуля снайпера из окна жилого дома чиркнула по кладке. Вряд ли стрелок был в курсе, кто идет – его устроили бы и гражданские. Начинать игру «кто кого точнее» было не время, разведчики нырнули в подворотню и перебрались в соседний проулок. Застройка в этом районе была плотной, но здания не отличались высотой, преобладали рабочие бараки. Дважды попадали под пулеметный огонь, но бог миловал, спасались бегством, используя темные закоулки.

– Смотрим в оба, – наставлял Шубин, когда разведчики спустились передохнуть в полуподвал. – Мертвые вы мне сегодня точно не нужны.

– Мы знаем, товарищ капитан, – кивнул Кошкин. – Погибнуть никогда не поздно. Сделаем это потом, не сегодня.

В дальнем углу глухо переругивались Лобов с Варшавиным – первый по недосмотру отдавил ногу второму, и яркая боль в ноге взывала к остроумию.

– Вот знаешь, Лобов, бог тебя создавал-создавал, потом бросил, надоел ты ему. Таким ты и остался – недоделанным. Лучше бы ты немцу ногу отдавил, дубина неуклюжая…

– Ну прости, – сконфуженно пробормотал Лобов. – А чего ты лезешь под ногу?