Южный ожог

Не было времени перед ним расшаркиваться и баловать чаем с баранками. Началась плотная обработка артогнем советских позиций. Но к штабу снаряды пока не залетали. Допрос начался жестко, с применением всех мер воздействия. Полковнику доходчиво объяснили, что выбор у него невелик и то, чему он подвергся после задержания, еще цветочки. Герр Декслер не был упертым фанатиком гитлеровского режима, да и время подумать у него имелось. Замерзший, побитый, уставший, он долго не кочевряжился и начал говорить. В плане оперативных данных он оказался бесценным подарком. Герр Декслер являлся заместителем начальника штаба 134-й мотопехотной дивизии и был прекрасно осведомлен о местах дислокации немецких войск. А также об их ближайших планах.

– Заходи, капитан, послушаешь, – пригласил подполковник Гаврилов Шубина, когда тот заглянул в дверь. – Вроде всю правду говорит, но кто его знает. Соврет – не проверишь. Ты на этих господах собаку съел, сразу поймешь, врет или искренен.

Герр Декслер, кажется, не врал. Он смирился со своим положением. К тому же после жесткого наката сменился собеседник, который разговаривал учтиво, предложил немецкую сигарету и клятвенно пообещал мягкую постель – но только после содержательного разговора. Полковник сломался – хладнокровия хватило ненадолго.

На подобное везение не рассчитывали. Декслер дал весь расклад! Котел на севере замкнется уже сегодня, танковые клинья разрежут Сад Шевченко, перекроют улицы Сумскую (она же Карла Либкнехта), Епархиальную, займут Лесопарк и перережут Белгородскую трассу. Полковнику Мохову останется либо сдаться, либо пустить себе пулю в лоб. За обработку южных кварталов немцы возьмутся завтра и будут наступать с трех направлений, разрезая «пирог» на мелкие доли. План утвержден в штабе генерала Хауссера и вряд ли подвергнется ревизии. Поправки допустимы, особенно с учетом пленения полковника Декслера (ясно, что расколется на допросе), но они будут связаны только с переносом сроков атаки. Что же касается слабо защищенного места, то это, безусловно, кварталы вокруг улиц Фурманова и Марселя Кашена. Там у противника только видимость крупных сил, фактически жидкая цепь автоматчиков и несколько полевых орудий. Но к обеду обстановка изменится: подойдет мотопехотный батальон, артиллерийские позиции усилят пулеметные расчеты…

Раскалились радиостанции. В эфир полетели зашифрованные послания. Полковнику Мохову предписывалось выдвинуть все силы в район упомянутых улиц и приготовиться к прорыву. Упряжки лошадей потянули на позиции уцелевшие орудия. Ровно в полдень советская артиллерия накрыла район улиц Фурманова и Марселя Кашена. Орудия били прямой наводкой, круша стены зданий, за которыми укрылись пехотинцы, снося пулеметные позиции. Облако дыма накрыло кварталы. Артподготовка продолжалась десять минут, после чего ударные подразделения Мохова двинулись на прорыв. Бойцы бежали в полный рост, строча из автоматов. Сопротивление было слабым, жидкие заслоны смели в мгновение ока, и человеческая масса растеклась по южным кварталам. Немцы запоздало открыли минометный огонь, но большого вреда не нанесли. Им оставалось довольствоваться тем, что теперь лишь половина города находилась у них в руках. Красноармейцы закреплялись на новых позициях. По приказу Белова потрепанный, но еще боеспособный стрелковый полк выдвинулся на запад по Московскому проспекту, оттеснил врага на несколько кварталов, что было, как ни крути, достижением. На какой-то миг показалось, что еще не все потеряно, что город можно отбить. Контратаку развивали, в бой бросили всю технику, что имелась: несколько танков «Т-34», батарею полевых орудий. Немцев оттеснили к площади Восстания. На этом успехи генерала Белова закончились. Враг едва ли превосходил советские части по численности войск, но преимущество в вооружении имел подавляющее. Генерал Хауссер отправил в бой свежий танковый батальон. Броневые машины поползли по проспекту, уничтожая огнем старенькие «сорокапятки». Расчеты противотанковых ружей уже не справлялись со своей задачей. Саперы подорвали здание речного училища, надеясь, что обломки перекроют дорогу. Расчет подтвердился, но уже через десять минут стальные махины оказались за спинами красноармейцев – боковые переулки перекрыть не успели. Часть гарнизона попала в капкан, небольшой группе красноармейцев удалось вырваться. Немецкие танки остановили в полукилометре от площади Восстания. Две машины подбили, остальные не смогли пробиться сквозь огонь батареи противотанковых орудий – последнего резерва Белова. Немцы стали переходить к обороне, укреплять позиции вдоль проспекта.