Ива Мосс и украденный вторник

Чем выше в небо они уносились, тем громче становились панические вопли Освина:

– О не-е-е-ет! О скупая мойная тётушка! Где мойная печечка?! О Осбертруда!

Часть сознания Ивы думала примерно то же – о не-е-ет! Одно дело – летать на Шёпоте, и совсем другое – на громадном драконе, который стремглав проносится над обширными горными кряжами и широкими петляющими реками. Глаза удалось открыть не сразу. А когда удалось, она чуть не задохнулась – однако вовсе не от страха. Да, её едва не сносил пронизывающий ледяной ветер – но зато какой был вид! Она разглядела парящие в воздухе Облачные горы и на некотором отдалении – обширный красочный лес.

Висперия.

Ничего подобного ей видеть не доводилось. В лесах возле её родного Гринфога деревья не отличались большим разнообразием: зелёные листья, коричневая кора и иногда – симпатичные цветочки. Но здесь перед ней было нечто совершенно иное: листва, окрашенная в ярко-синий, закатно-розовый, безумно-оранжевый и ярко-пурпурный. Словно кто-то опрокинул на горизонт коробку с красками. Трудно было поверить собственным глазам. Как будто ожили рисунки со стены сказителя забытого.

– Ты там в порядке? – донёсся голос Пернатия.

– Д-д-да, – отозвалась Ива. Хоть она и ощущала себя слегка подмороженной – они пролетали через облако, – но уже начала приходить к выводу, что летать на спине у дракона так же здорово, как на метле.

Она вытянула руку вверх – и через несколько секунд с небес, кувыркаясь, свалился бабушкин древний, довольно ужасный комковатый зелёно-коричневый плед. Ива с благодарностью завернулась в него. Да, потом его опять придётся «потерять», но сейчас можно было просто порадоваться теплу.

– А ежели бы ты была сейчас в дому, то занималася уборкой, – заметил бледно-зелёный Освин, выглянув одним глазком из саквояжа и пялясь вдаль с кислой миной. Он сглотнул, явно борясь с тошнотой.

Ива широко улыбнулась:

– Я знаю.

– Мене ндравятся уборковые дни, – проворчал он. – Ты мене даёшь поспатеньки, и не суёшь во всяки там волосаты мешки, и не тащишь болтаться в небе на всяких-яких огромущих чудах в перьях… – Он застонал и убрался обратно в саквояж.

Пернатий внимания на его причитания не обратил.

– Куда именно в Висперии? – уточнил он. Голос дракона походил на звук, с которым ветер треплет двери и окна.

– Наверно, для начала нужно найти Древо.

– Древо? В лесу? – Пернатий явно потешался, его смех звучал словно колокольчики.

– Ну, оно очень большое и голубое. – Ива вглядывалась в лес и видела там деревья самых разных цветов. – Безумие какое-то, – вздохнула девочка, недоумевая, как среди всего этого буйства красок можно разыскать то самое дерево.

Но, подлетев к лесу поближе, Пернатий выдохнул:

– Не такое уж безумие. Смотри, – и слегка повернул голову влево.

Ива вгляделась. Древо возвышалось над всем лесным массивом. Оно было цвета голубого морского стекла, а ствол в ширину равнялся нескольким фермерским домикам, сдвинутым вместе. Древо возносилось до самого неба – верхушка терялась в ярко-белых кучевых облаках. И в окружении облаков среди самых верхних ветвей примостилась маленькая деревянная хижина. Казалось, она просто висит в воздухе, но Ива, хоть и с трудом, разглядела опоры, негромко поскрипывающие на ветру. А когда они подлетели ещё ближе, то стали заметны развешанные под окнами чайники, служащие горшками всевозможным растениям – совсем как в доме в Стояча-Воде.

– Это, наверное, и есть дом сказителя забытого! – вскричала она, указывая в ту сторону.

Пернатий кивнул и направился к верхушке гигантского дерева. Он приземлился на ветке шириной с большую дорогу, заставив дерево содрогнуться и сотрястись.

Ива съехала со спины дракона, крепко прижимая к себе саквояж; коленки у неё дрожали.

Пернатий склонил огромную голову набок:

– Гляньте-ка! Кто-то прибегает к совсем уж крайним мерам, чтобы избежать небольшой компании.

Ива полагала, что считать огромного дракона небольшой компанией было явным преуменьшением, но всё-таки он был прав. Высокий тщедушный человек, одетый в кучу тряпья и с торчащими из всех карманов ростками и цветочками, со всех ног удирал из дома, унося с собой все свои пожитки (включая чайный сервиз) и прихватив крупную коричневую собаку с длиннющим высунутым языком. Вот только бежал он не в ту сторону, поэтому на полном ходу чуть не врезался в Иву – едва успел поднять глаза.

– Ёжки-поварёшки! – выругался он и крутанулся на пятках, уронив чайник и залив чаем всё вокруг. У него были огромные бледно-голубые глаза и воздушные совершенно белые волосы, из-за чего выглядел он как старик, хотя на самом деле был, наверно, даже моложе отца Ивы. Это же мальчик с портретов, поняла она, тот самый – со странным моргающим растением. Только выросший.