Ива Мосс и украденный вторник

– М-м-м… простите, – попыталась начать разговор Ива, хотя её вины в их столкновении вовсе не было.

Человек непроизвольно отступил назад, как будто боялся, что она укусит. Он открыл рот и так и не закрыл его. Иве показалось, что на нём надета вся принадлежащая ему одежда, включая галстук-бабочку в форме летящей птицы. И похоже, карманов на этой одежде было больше, чем предположительно могло бы выдержать его тощее тело, с учётом того, что все они были чем-то набиты, а из иных обильно свешивались ветки какой-то поросли: некоторые из них с интересом разглядывали пришельцев. Ива могла бы поклясться, что один отросток с листочками приветственно помахал ей.

И тут человек хлопнул себя рукой по лбу. Глаза его в одно мгновение из голубых превратились в белые, а потом снова в голубые. Ива даже задумалась, не привиделось ли ей это, когда человек внезапно расхохотался, сотрясая костлявые плечи.

– Моя старая комната… рисунки… ты вычислила, – смеялся он в некотором смысле даже восхищённо, а Ива размышляла: догадался он или увидел. Но когда он отвёл взгляд от девочки и наконец заметил Пернатия, улыбка быстро сошла с его лица. Оно посерело, глаза вылезли из орбит, а губы беззвучно произнесли слово «дракон», после чего он бухнулся в обморок.

– Да что ж такое! – огорчилась Ива.

Извлечённый из кармана СказПас участливо показывал на «Можно было и догадаться».

– Так всегда бывает, – сообщил Пернатий, махнув огроменным синим крылом. – Люди падают в обморок, едва завидев нас, как будто думают, что облачный дракон в самом деле станет есть человека. Можешь себе представить? – проворчал он недовольно.

– Э-э-э… – Ива не собиралась признаваться, что именно это она и подумала при их первой встрече.

– А я не падал в оморок, – заявил голос из мохнатого саквояжа.

Пернатий кинул взгляд на саквояж:

– Кажется, мы не были представлены друг другу.

Саквояж затрясся, и оттуда донеслось еле слышное «О нет!».

– Это Освин, – сказала Ива. – Он немного застенчивый…

Послышался сдавленный вскрик, и из саквояжа высунулась покрытая оранжевой шерстью голова с острыми ушками и пылающими от гнева глазами цвета тыквы.

– Никакой я не засенчивый! Мене маленько боязно от ентой здоровой зверюги в перьях, – скандалил он, тыча в дракона длинным рыжим когтем. – Енто он толкует, что не будет исти человеков. А рази он чего сказал про исти кобольдов? Но енто не значит, что я засенчивый, – пыхнул он, скрестив лапы, и быстро нырнул обратно в саквояж. Очевидно, трудно было вообразить себе что-то более позорное, чем застенчивый монстр.

– Прошу прощения, – произнёс Пернатий, с трудом сдерживая смех.

Какой-то шум заставил их глянуть вниз. Глаза сказителя забытого были широко открыты, но они стали странного белёсого цвета, почти прозрачными. Ива помахала рукой у него перед лицом, но реакции не последовало. А секунду спустя она вздрогнула оттого, что его обездвиженная фигура издала внезапный резкий и громкий смешок, хотя глаза всё ещё оставались белыми, и выглядело это пугающе. Через секунду глаза сказителя вновь сделались голубыми, и он произнёс:

– Баззл-Уаззл? Прямо ей на голову?

Он принял сидячее положение и выпустил пса, до сих пор зажатого под мышкой, но умудрившегося уснуть.

Ива смотрела во все глаза. Он что, увидел сейчас её воспоминания?!

Сказитель внезапно прекратил смеяться и перевёл взгляд, ставший сразу очень печальным, на Пернатия:

– Так и не вылупился?

Пернатий кивнул, потупив золотое око.

Глаза сказителя наполнились слезами:

– Ах, это… мне очень жаль. – Тут он сморгнул и опять отключился, закатив побелевшие глаза.

– Вряд ли для него это очень полезно, – заметила Ива.

– И как ему удалося с дерева-то не бухнуться? – поинтересовался Освин.

Ива с трудом различила один – уже зелёный – глаз, прильнувший к дырке в саквояже и наблюдавший за происходящим.

– Хороший вопрос, – поддержал Пернатий.

– Вторник? Ёжки-поварёшки! – произнесла распростёртая фигура со всё ещё белёсыми глазами.

– Как думаете, ему нехорошо? – спросила Ива.

– Сбрендил, – буркнул Освин.

Распростёртый на ветке человек издал громкий всхрап; тут же проснувшийся пёсик открыл осовевшие глаза и фыркнул, а затем снова завалился и попытался опять заснуть. Так же неожиданно человек снова сел, как ни в чём не бывало продолжая разговор, словно он не терял сознание несколько раз за последние пять минут.

– Вторник пропал?! – вскричал он.

– Как вы узнали?

– Увидел твои воспоминания. Это мой дар – я вижу прошлое.

Ива кивнула. Морег ведь объяснила – только ничего не сказала, как это рискованно для самого сказителя.

– Вы из-за этого теряете сознание? Мы подумали, что вам плохо.

Он поднялся с очень оскорблённым видом и сделал попытку отряхнуться, разбрасывая вокруг множество веточек и отростков, в результате чего стал выглядеть ещё более растрёпанным.