Иван Бровкин-внук

– Когда он закончил разговор. Захар и Иван ему объясняли ситуацию, а Шмаков их будто не слушал. Когда Захар закончил говорить, Шмаков впервые снял очки.

– Занять денег? – уточнил Антиквар.

Неожиданно влез Андрюшка:

– А у меня тоже будет такой же телефон. Скоро.

Захар кривится.

А Шмаков вынул из смартфона сим-карту, сам аппарат протянул мальчишке.

– Подарок. Владей.

– Ты что, Сань! – опешил Захар. – Шибко дорого подарок такой

Теперь скривился Шмаков.

– А нам, значит, не поможешь, – сделал вывод Иван.

– Ну, почему? Только сначала вы мне. Поможете.

Шмаков подал Ивану через забор ящик с инструментами. Сам вышел из калитки. У Ивана челюсть так и отпала. Оказалось, что Антиквар одет в рясу священника

– Рты-то закройте… Пойдем, – сказал Шмаков и пошел по дороге.

Иван, Захар, Андрюшка с собакой двинулись за ним.

Они поднимаются в горку в направлении заколоченной церкви. Подходят к дверям храма. Шмаков достает ключ, отпирает замок, а Иван с Захаром в это время отдирают доски от окон.

В помещении храма Шмаков идет к алтарю, при этом с каждым шагом в церкви становится светлее от открываемых снаружи окон. Новому священнику села Целинного чудится запах ладана, слышаться голоса поющие в церковном хоре.

****

Иван вышел из казенного дома, пошел по чистой улице крупного села – районного центра. В руке его папка с документами. Вид – деловой, серьезный. И, наверное, такой статус его тяготит, он заходит в магазин, где взял со стеллажа бутылку пива и встал в очередь на кассу.

Впереди – старушка с маленькой девочкой.

К кассе подходит короткостриженый тип, в спортивном костюме. Лезет без очереди со словами: «Подожжи, бабка, мне сигарет купить, бежать надо».

Иван крикнул:

– Слышь, спринтер! В очередь вставай!

Тип сказал что-то угрожающее и ушел в конец очереди.

Продавщица по кассе отбивает мороженное, оно выходит дороже, чем рассчитывала старушка, у нее не хватает денег. Она пытается сначала отказаться от мороженного, но внучка хнычет. Тогда бабушка откладывает хлеб, потом пакет с гречкой. Продавщица нетерпеливо хамит.

Иван предлагает:

– Да давайте я добавлю. Сколько там надо? Держи.

– Ой, нашелся добренький, – необъяснимо разозлилась кассирша. – Эти ходят без денег, за них плати еще. Добрые все. И без маски! В следующий раз не обслужу.

Иван забирает пиво и сдачу. Следующий в очереди – мужчина в галстуке. Он говорит продавщице, показывая развернутое удостоверение: «Роспотребнадзор, инспектор Юрин. У меня появились некоторые вопросы»

Иван выходя из магазина:

– Люблю справедливость!

Аллея с лавочками. Возле одной из них стоит довольный Иван пьет пиво, курит. К нему подходят двое полицейских в форме.

– Распиваете? – глупо спросил один патрульный с рыжими волосками из-под кепки.

– Да нет. Это – пиво, – безмятежно ответил Иван.

– Пиво распивать в общественном месте запрещено, – сказал второй патрульный.

– Да ладно! – засмеялся Иван. – Пиво, оно и есть пиво. Вам не надоело все запрещать. А, парни? Не, ну если нельзя я выброшу, – Бровкин тянется к урне, но видит вдалеке гопника из магазина в окружении таких же ребят, которые внимательно смотрят на Ивана. – А и не выброшу! По какому праву? Кто это тут всё время что-то запрещает!?

– Тогда проедем в отдел…

– Да с удовольствием! Я вам всё скажу!

Ивана садят в УАЗик, но арестант успевает сделать оскорбительный жест в сторону поджидавших его негостеприимных местных жителей.

****

В типичном отделении полиции у Бровкина берут отпечатки пальцев.

Иван пытается убедить сотрудников в своей лояльности:

– Ребят, это недоразумение. Я же трезвый. Никого, ничего.

– Как фамилия? – спросил дежурный, склонившийся над журналом.

– Ну, ничего же не сделал…

– Фамилия, говорю, как?!

– Чиполино.

– В камеру!

В камере Иван долго присматривается к соседу, в оцепенении сидящему на прибитой к стене скамье. У того на руке татуировка, похожая на ту, которую Бровкин видел у Полины.

Иван садится на корточки возле сокамерника, трепет его по плечу. Тот поднимает голову, это тот самый пациент, которого парализованного привозили к знахарке Лилии Павловне.

– Здорово! – говорит Иван, принюхивается. – А ты зачем опять нажрался, придурок? Помнишь как скрючило?

– Кого? – тот отодвигается.

– Да три недели назад привозили тебя в Первомайку. К тетке, которая от пьянства кодирует. Еле откачали.

– А, это, – сокамерник хихикнул. – Это был маленький спектакль.

– В смысле?

– Институт культуры. Я – актер. Это теперь такой. А мог бы! Меня приглашали….

– Это да! Ты про экстрасенсиху.

Сосед растирая лицо:

– Розыгрыш. Игра. Лилька, она не экстрасенс никакой. Я ее давно знаю. Хотя многие и бухать завязывают и грыжи проходят, еще там чего. Самовнушение. А я так, помогаю за недорого.

– А эти, которые там живут у нее.

– Тетки в черных платках? Это крепостные. Лилька им по мозгам нормально проехала. Но думаю, некоторые не верят, а все равно жопу ей лижут. Тут и угол, и хавка. Работай и слушайся. Кому-то идти некуда, – сосед встал. – А я хорошо сыграл? Ты поверил? Я могу свадьбы вести, ты если что звони.