Читаем Иван Бровкин-внук полностью

Иван Бровкин-внук

– В советском кино меня б признали кулаком и расстреляли, – мрачно шутит Бровкин.

Наконец, заходят Саморядов, Катерина Петровна, мужчина в костюме с галстуком, представляющий районную администрацию. Саморядов остался стоять у двери с видом страшно занятого человека, а Катерина Петровна и районный чиновник сели к столу на сцене. Председатель встал, жестами попросил тишины.

– Начнем, пожалуй, – говорит Сабир Сабирович. – Как явка? Мгм. Начнем. На собрании присутствуют 60 дольщиков, кворум имеется, собрание правомочно. Э-э. Значит так. Мы собрали вас, чтобы решить некоторые вопросы. Собрали, в принципе, чтобы, пока у нас мужики по вахтам, по заработкам не разъехались, чтобы, значит, не было потом недоумений. Ну первым вопросом хотелось бы обсудить, – краем глаза заглядывает в бумажку. – Продление договора аренды земель сельскохозяйственного назначения с присутствующим здесь господином Юрий Юревичем Саморядовым…

Кравченко-жена утвердительно кивает. Кравченко-муж машет тыльной стороной ладони, мол, пусть забирает.

Первый Гаврилов шепчет брату:

– А этот Саморядов, родственник того Саморядова?

Второй Гаврилов отвечает:

– Однозначно. Уж какого-нибудь ТОГО Саморядова родственник. Не детдомовский же он! Харя смазливая.

– Договор, так договор, – кричит узколобый. – Чего городить? Ты начальник, ты и подписывай!

– По уставу требуется одобрение общего собрания, – говорит председатель. – Значит, возражений нет? Единогласно, – командует секретарше. – В протокол.

Саморядов выходит из клуба, разговаривая по телефону.

– Второй вопрос, – объявляет председатель. – Бровкин Иван хочет выйти из кооператива. Имеет доверенность от матери на распоряжение паем.

Кравченко-муж повторят свой жест, мол, пусть проваливает.

В зале голоса: «Ну и ладно. Всего-то! Прям, событие года!»

Кое-кто встает и собирается уходить.

– Выходит с изъятием земельного пая, – продолжает Сабир Сабирович. – Дело в том, что Иван теперь глава крестьянского хозяйства, значит, фермер. Документы я проверил. Всё правильно. То есть общая площадь земель СПК становится меньше и соответственно арендные платежи вам… каждому дольщику, значит, меньше будут.

Раздались голоса: «Что еще за новость?!», «Прилетела подляна. Откель не ждали». Иван встал насупленный, оглядел присутствующих, хотел было, что-то сказать, но промолчал, сел.

Кравченко-муж, вставая, заявил:

– Да какой с него фермер?! Даже если может Бровкин взялся за ум, то как он буде, это самое, пахать и сеять? Техники у него нет. Будет просить в кооперативе. А удобрения? Они денег стоят. Я думаю, что он проваландается этот год, а потом придет и еще просить будет, что б все вернули, как было.

Голос из зала: «Ничего не получится».

Захар вступается:

– Получится, не получится, а попробовать каждый должен мочь!

Кравченко – жена:

– Нечего и пробовать. Щас все будем пробовать что-то. Никто же не пробует!

Первый Гаврилов спрашивает брата:

– А почему никто ничего не пробует?

– Э-э, тут глубокая психологическая причина: ссат.

Узколобый кричит председателю:

– Все понятно! Ты это, Сабир Сабирыч, запрещай ему!

– Запретить ему выйти никто не может, – говорит председатель. – Его право. Состоять в кооперативе дело добровольное. Вопрос только в согласовании земли, которую дольщик, в данном случае Бровкин Иван, выделяет из общей долевой собственности.

– Как не можешь запретить? – разочаровался узколобый. – Начальник же!

Слово взял районный чиновник

– Я поясню. Если общее собрание согласно с выделение предложенного участка, то тема считается исчерпанной. В случае несогласия общего собрания, действующим законодательством прописан определенный алгоритм. То есть согласительные процедуры, межевание, вплоть до судебного разбирательства. Всё это может занять даже несколько лет, на протяжении которых земли СПК будут в полном объеме использоваться по назначению, соответственно, арендные платежи будут выплачиваться дольщикам в полном объеме. А там, возможно, что и, так сказать, фермер передумает. Он же у вас, как я понимаю не совсем…

– Нормальный он у нас, – неожиданно заступается Кравченко.

А жена его другого мнения:

– Голосуем, чтобы Бровкину отказать. А если чего не нравится, то, пожалуйста, в судебном порядке. Так?

– Ставим на голосование? – говорит председатель.

Тут раздается крик: «Подождите!!!»

В клубе появляется Серега. Поднимает скрещенные руки: Стоп!

– Слово прошу! – говорит Серега.

– Да кому нужно твое слово?! – кричат с места.

– Не мое, – Серега сунулся за дверь, тут же вернулся. Он заводит, придерживая, старика в пальто.

В зале: «Это Матвей Кузьмич, что ли? Он живой еще?».

Председатель удивленно:

– Матвей Кузмич, тоже дольщик, но… Хотя какое «но»? Пожалуйста