Иван Грозный. Сожженная Москва

Первыми к ближнему посту татар вышли Пестов и Куница, залегли, укрылись, видя двух крымчаков, кои несли службу спокойно, даже беспечно. Они были на виду, о чем-то разговаривали, лежа, изредка бросали взгляды на степь и лес. Вскоре с севера донесся крик кукушки. То, вообще, не редкость, и на юго-западе услышать эту птицу можно повсеместно, вот только ночью она кричала реже, нежели утром и днем. Затем крик прошел с востока и, наконец, с юга, что означало, ратники отряда Пестова вышли к постам. Сигнал подал и сам Иван.

– Ползем до поста, – кивнул он Кунице. – Как останется саженей пять, вскакиваем и бросаемся на татар. Убрать крымчаков след тихо.

– Я все помню, – недовольно пробурчал Куница. Не любил, когда повторяют то, что уже оговорено.

Они поползли. Татары, как и прежде, вели себя беспечно. За что и поплатились. Пестов достал нож, показал Кунице, тот сделал то же самое. Сдвинули сабли вбок, по сигналу Ивана вскочили, бросились на крымчаков. Те и пискнуть не успели, как завалились в канаву с перерезанными горлами. Только хрипели, захлебываясь черной, обильной кровью. Ратники отодвинули их на край, посмотрели на урочище. Все тихо. Пестов обернулся к лесу, махнул рукой. То видел опричник, выставленный наблюдателем, и передал о сигнале старшего отряда в урочище Парфенову. Тот, кивнув, проговорил:

– Ждем остальных.

Не встретил сопротивления и Сашко Сизов. Его дозорный жевал кусок лепешки, когда к нему подполз опричник, и нож пробил его сердце. Отбросив тело в сторону, Сашко махнул рукой Кунице, который смотрел в его сторону.

Дозорный на востоке вообще спал, когда к посту подполз опричник Дерга. Он только провел острым клинком по горлу татарина, и тот, не проснувшись, отправился на небеса. Для него была самая легкая смерть. Уснул и не проснулся.

А вот Петра Косова татарин северного поста увидел, когда тот был в нескольких саженях от него. Но он допустил ошибку, вместо того чтобы закричать и поднять десятки, стал выдергивать из ножен саблю. Поняв, что татарин растерялся и может в любой момент крикнуть, Косов метнул в него нож, в этом деле он был мастер. Нож попал в глаз татарина, не оставив тому никаких шансов. Косов подал сигнал Верге, тот Пестову. Старшой отряда трижды прокричал кукушкой.

Услышав то, Бордак сказал Парфенову:

– Все, дозоры уничтожены, и войско татар поредело на пять рыл. Если считать, что татар было два десятка, осталось полтора.

– И сидят в разных местах, – добавил княжич. – Ну что, Михайло? Набьем морду татарам?

– Набить-то набьем, но не след забывать нам, важнее взять мурзу, а тут – десятников или десятника, а также освободить как можно больше полонян. Тех, что в подвале сидят, отобьем, а вот мужиков и баб, что загнаны в уцелевшие постройки и находятся с крымчаками вместе, будет труднее.

– Как Бог даст, Михайло.

– Это так. Давай команду, первый воевода.

Вновь, как и ранее, над местностью пронесся крик кукушки, и к урочищу рванули отряды дружины. Старший отряда в пять ратников Семен Зорин вышел к большому дому, оттого первым и вступил в бой. Несмотря на то что дозоры были сняты, нашелся татарин, что поднял тревогу. Только запоздалую, ратники Зорина уже ворвались в постройку. Двое татар бросились навстречу, выхватив сабли. Быстро сообразили, что делать, быстро поднялись, хоть и в исподнем, готовые к бою. Но против них были не простые ратники, против них вышли опричники, имевшие особую военную подготовку, посему они быстро порубили этих незадачливых воинов. Еще двое схватили баб и держали их перед собой, приставив к горлу нож. Шедший в отряде последним молодой опричник сообразил, что товарищи не смогут ничего сделать против татар, прикрывшихся бабами, выскользнул на улицу, обежал дом и оказался под оконцем. Хорошо, что был ростом мал. Влез в оконце, оказавшись за спинами татар, державших баб, и немедля нанес обоим рубящие удары. Крымчаки выпустили полонянок, свалились, а ратник добил их.

– Молодец, Бажен, догадался, чего делать, – похвалил его Зорин.

– А что? Впервой, что ли?

– А когда было так же?

– Да уж и не помню, – смутился опричник.

Освобожденные мужчины и одна баба бросились в ноги ратникам, благодаря их, а другая, видно, совсем не имевшая сил, легла на пол, шепча молитву.

– Мужикам и бабам оставаться здесь, тела басурман выкинуть на улицу, отряд к разрушенной церкви, за мной, вперед! – приказал Зорин.

Ратники выскочили из дома. Увидели, как у большого проваленного погреба встали ратники Семена Адаева, тако же пять человек, закрывая собой полонян внизу.

В правый дом от церкви ворвалась пятерка Зосимы Гарбуши. Там татары встретили их во всеоружии, изрубив мужика, который пытался помешать им, помочь ратникам. Завязался бой внутри. И тут сильнее оказались опричники. Они тараном прорвались в большую комнату, вернее в то, что от нее осталось, и, встав спиной к спине, начали рубиться с татарами, вытянув всех четверых на себя. Сеча была короткой, опричники порубили татар. И здесь полоняне бросились к ним с благодарностью, лишь баба рыдала над мужиком, которым оказался тот, что решил помочь освободителям.