Читаем Иван Грозный полностью

Как видим, сравнительно за короткое время в соотношении сил между Русским государством и татарскими ханствами Восточной Европы произошли кардинальные изменения, создавшие во всем регионе ситуацию принципиально иную, чем та, которая существовала здесь во второй половине 40-х годов. По существу, Крымское ханство оказалось в середине 50-х годов XVI века единственным из государств — наследников Золотой орды, которое еще оставалось вне сферы русского влияния. Успехи были столь значительны и достигнуты за столь короткий период времени, что в русских политических кругах стали возникать планы подчинения русской власти и Крыма. Тем самым русские земли были бы навсегда избавлены от татарских набегов, население перестали бы постоянно угонять в полон, началось бы быстрое освоение плодородных земель к югу от Оки, а огромные расходы на оборону южных границ государства сделались бы ненужными.

Уже весной 1555 года русские послы предложили верховному князю ногаев Измаилу организовать совместный поход на Крым, чтобы посадить на ханский трон сына Дервиш-Али Янтемира. «А нам ся видит, — передавали послы „речи“ Ивана IV Измаилу, — и крымскому делу возможно сделатися по тому же, как и астраханское дело зделалося». Когда Дервиш-Али вступил в соглашение с Крымом, кандидатура его сына, как будущего крымского хана, конечно, отпала, но этим вовсе не был положен конец «крымскому делу».

В 1555—1556 годах впервые в истории русско-крымских отношений русские войска, не ограничиваясь обороной южной границы, перешли к наступательным действиям против Крыма. В начале лета 1555 года из Белева было послано тринадцатитысячное войско во главе с боярином Иваном Васильевичем Шереметевым, в «Мамай луг» «на стада на крымские». В походе воеводы столкнулись с двигавшейся на Русь Крымской ордой во главе с самим ханом Девлет-Гиреем. В разыгравшемся двухдневном сражении русское войско не смогло противостоять соединенным силам всего Крыма и потерпело поражение, но поход на Русь был сорван и Орда понесла в бою серьезные потери. Особенно серьезной потерей для Орды было то, что русские ратные люди угнали 60 тысяч лошадей, которые вели за собой крымчаки.

В следующем, 1556 году царь послал на Днепр для действий против Крыма своего воеводу Дьяка Ржевского. Соединившись с днепровскими казаками, которые в это время только начинали селиться на месте будущей Запорожской Сечи, Дьяк Ржевский предпринял успешный набег на расположенные на северном побережье Черного моря ханские крепости Ислам-Кермен и Очаков. Хан был вынужден послать против русского войска второе лицо в ханстве — калгу, «а с ним весь Крым, князи и мырзы». Небольшой русский отряд окопался на острове и в течение шести дней отбивался от татар. Крымское войско понесло серьезные потери от огня русских «пищалей», а затем «отогнал ночью Дьяк у крымцев стада конские да на остров к себе перевез и по Заднепрью по Литовской стороне вверх пошел». Поход татар на Русь снова был сорван. В этих событиях царь Иван проявил себя сторонником самых решительных действий против Крыма. Когда разыгралось сражение между войском Ивана Шереметева и татарами, главные русские силы во главе с царем двигались от Оки к Туле, новому передовому пункту русской обороны. Когда от появившихся раненых стало известно, что сражение закончилось неудачей для русских войск, некоторые из вельмож советовали царю вернуться на Оку, но царь приказал идти к Туле, чтобы вступить в битву с татарами. Курбский с похвалой отзывался о мужестве, которое обнаружил Иван IV в этой сложной ситуации.

Русское правительство принимало меры и для того, чтобы улучшить позиции России на западном направлении.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное