Иван IV Грозный: Царь-сирота

Так была спасена страна.

Николай Михайлович Карамзин пишет: «Сей день принадлежит к числу великих дней воинской славы: россияне спасли Москву и честь; утвердили в нашем подданстве Астрахань и Казань; отомстили за пепел столицы и если не навсегда, то по крайней мере надолго уняли крымцев, наполнив их трупами недра земли…»

Успеха удалось добиться ценой больших потерь. Тот же Штаден рассказывает о примечательном факте: «Все тела, у которых были кресты на шее, были погребены у монастыря, что около Серпухова. А остальные были брошены на съедение птицам… Все русские служилые люди получили придачу к их поместьям, если были прострелены, посечены или ранены спереди. А у тех, которые были ранены сзади, убавливали поместий, и на долгое время они попадали в опалу…»

При Молодях победили не только талант князей Воротынского и Хворостинина и не только их мужество. Победило прежде всего русское упорство. Московские ратники, как говорили в те времена, «перестояли» орду Девлет-Гирея. Такие дела в пышных славословиях не нуждаются. Наверное, хватит двух слов: не пропустили!

У Молодей опричники и земцы бились в одном строю, одной смерти смотрели в глаза. И если возглавлял русское войско земец князь М. И. Воротынский, то самые сложные тактические задачи решал опричник князь Д. И. Хворостинин. Армия, жестко разделенная на опричные и земские полки, в 1571 году потерпела страшное поражение. Армия, собранная воедино, без различия служебной принадлежности, одержала спасительную для России победу.

Большинство историков грозненской эпохи сходятся на том, что главным поводом для отказа от опричнины стали военные события 1571–1572 годов; автору этих строк остается лишь присоединиться к сему здравому мнению: война породила опричные порядки, война же их и дискредитировала.

Триумф объединенных сил нашей страны у Молодей стал главным поводом к отмене опричнины.

ОТМЕНА ОПРИЧНИНЫ

Государь Иван Васильевич вплоть до полного отражения крымцев сидел в Новгороде Великом, пережидая бурю. Затяжной характер боев на юге, недостаток сил и, напротив, удачный пример сотрудничества опричных воевод с земскими показывали со всей очевидностью: опричнина как военная система бессмысленна и опасна. Ее эффективность оказалась иллюзорной, зато вред — явным. Это, по всей видимости, нетрудно было понять хоть в Москве, хоть в Новгороде — по отчетам воевод.

Итог: опричнина была в 1572 году полностью отменена Иваном Васильевичем, а особая опричная Боярская дума — расформирована. И даже само слово «опричнина» оказалось под запретом. Ликвидация опричнины произошла осенью, скорее всего, в сентябре.

«Когда эта игра была кончена, — пишет немец-опричник Штаден, — все вотчины были возвращены земским, так как они выходили против крымского царя. Великий князь долее не мог без них обходиться. Опричникам должны были быть розданы взамен этого другие поместья». Курсивом здесь выделено главное: без собственной знати, организованной именно так, как сложилось еще при Василии III, Иван Васильевич не мог обходиться. Ему оставалось только признать это.

Полноценно защищать страну могла только единая армия, а полноценно управлять ею — единый административный аппарат. Военная реформа Ивана IV потерпела крах. Поэтому две половинки России пришлось «склеить» воедино.

Привела ли опричнина к серьезным изменениям в общественной жизни Московского государства? Нет. Система чрезвычайных мер, вызванных противоборством царя и высших родов княжеской аристократии, разожженная нуждами войны, она проводилась в жизнь непродуманно, драконовскими способами. Большой кровью приправленная, на ходу перекраиваемая опричная реформа была попыткой переделать многое. Отступив от первоначальных своих замыслов сначала в 1570-м, затем в 1571-м, а окончательно в 1572 году, Иван Васильевич кое-что сохранил за собой — особый двор да ряд приближенных, заслуживших его доверие в опричные годы; это «кое-что» продержалось не далее середины 1580-х; при царе Федоре Ивановиче всё это сгинуло безвозвратно, от опричных времен осталось три-четыре толковых полководца, но их чтили не за специфические опричные заслуги, а за боевые. Даже укрепление единодержавия и самовластия царского, достигнутое в результате опричнины, не столь уж очевидно. Личная власть Ивана Грозного — да, укрепилась несомненно, если сравнивать с 1540—1550-ми годами. Но увеличилось ли поле власти для его преемников на русском престоле? Прямых доказательств тому не видно.

Опричнина не принесла благих результатов государству Российскому. Семь с половиной опричных лет не дали никаких плодов и в смысле внешней экспансии.

Однако и это еще не всё. Опричнина явилась поражением не только для всей страны, но и лично для Ивана Грозного. Его детище, казавшееся изначально столь многообещающим, вышло бесплодным. Его «постановка» провалилась. Он не сумел решить стратегические задачи на западном фронте и дал врагу сжечь столицу.