Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Для Бельского духовная была очень важна. При его «худородстве» воля царя утверждала его собственное положение. Он был самым могущественным сановником, мог стать главным советником Федора. А через некоторое время и его можно было устранить. И от имени младенца Дмитрия станет править его опекун — Бельский. Не исключено, что как раз для составления завещания Ивану Васильевичу позволили поправить здоровье. А потом наступило резкое ухудшение. Вероятно, тоже не случайное — учитывая, что наряду с ртутью был применен мышьяк. Митрополит Дионисий находился во дворце, а духовник государя протоиерей Феодосий Вятка постоянно дежурил рядом с ним. Исповедовал Ивана Васильевича, причастил Святых Таин. Исполняя последнюю волю царя, митрополит и духовник совершили чин пострижения в Великую схиму.

Об этом свидетельствуют много источников. Федор Иванович при венчании на Царство 31 мая 1584 г. сказал перед духовенством и боярами: «Блаженной памяти Великий Государь, Царь и Великий Князь Иван Васильевич, всеа Росия Самодержец, оставиль земное Царство и приим ангельский образ и отьиди на небесная» [794]. Святой патриарх Иов также писал, что «благоверный Царь и Великий князь Иван Васильевич… восприят Великий ангельский образ и наречен бысть во иноцех Иона, и по сем вскоре остави земное царство, ко Господу отъиде» [795]. Архиепископ Арсений Елассонский, находившийся в Москве в годы Смуты, отметил в воспоминаниях, что Иван Васильевич: «Оставил Царствие сыну своему Федору еще при жизни и постригся в монахи» [796]. А Новый летописец, составленный в 1630 г. при патриархе Филарете Романове, рассказывал: «Впаде в недуг тяжек и узнав свое отшествие к Богу и повеле митрополиту Дионисию Себе постричи, и нарекоша имя ему Иона» [797]. О том же свидетельствуют погребальные одежды Ивана Васильевича — схимонаха Ионы [798].

Но полностью скрыть правду о цареубийстве не удалось. Голландец Исаак Масса, живший в Москве несколько позже, но имевший какие-то источники информации при дворе, записал о гибели Ивана Грозного: «Один из вельмож, Богдан Бельский, бывший у него в милости, подал ему прописанное доктором Иоганном Эйлофом питье, бросив в него яд» [799]. Француз де Лавиль, находившийся в России в начале XVII в., допустил ошибку только в фамилии, прямо указал на участие в заговоре против царя «придворного медика Жана Нилоса» [800]. Псковский летописец XVII в. указывал, что бояре царя «смерти предаша» [801]. Об убийстве говорил и Горсей, но он, по собственным догадкам, писал, будто Ивана Васильевича «удушили» (удушить царя было проблематично, он никогда не бывал один, при нем постоянно находились слуги — спальники, постельничие). Другие источники XVII в. тоже передают слухи — «нецыи же глаголют, яко даша ему отраву ближние люди», а дьяк Тимофеев в своем «Временнике» сообщает: «Некоторые говорят, что приближенные погасили жизнь Грозного Царя прежде времени» — и называет Богдана Больского и Бориса Годунова [802].

Слухи о Годунове других подтверждений не находят. Вероятно, наложилось последующее озлобление против него. Но на Бельского и Эйлофа указания вполне определенные, а дальнейшие события снова показали, откуда тянулись нити цареубийства. После смерти царя, в июле 1584 г., Эйлоф встречался в Москве с польским послом Сапегой, передал ему ценные сведения [803]. А в августе он сам оказался в Речи Посполитой, причем в окружении виленского кардинала Е. Радзивилла, представил ему исчерпывающий доклад о политической ситуации в России [804]. Историк Т.А. Опарина отмечает: «Таким образом, Иоганн Эйлоф продолжил сотрудничество с иезуитами и информировал орден о политических разногласиях в российских верхах» [805].

Врач не бежал из нашей страны, он выехал легально. В России остался его сын Даниэль, он даже «натурализовался», перекрестившись в православие, стал солидным ярославским купцом. А появление Эйлофа в Польше вызвало переписку в очень высоких католических кругах. Папский нунций кардинал Болоньетти, находившийся в Люблине, 24 августа счел нужным послать о нем донесение в Ватикан, называл врача «очень богатым человеком» и сообщал, что он теперь находится в Ливонии [804]. Но дальнейшие его следы теряются. «Очень богатого» доктора не обнаруживается ни среди известных нам врачей, ни среди крупных предпринимателей и торговцев. Возможно, он сменил фамилию. Впрочем, мы не знаем, настоящая ли фамилия — Эйлоф?

Покинул Россию и английский врач Якоби. Остаться на царской службе он даже не пытался, хотя иностранным докторам при дворе очень высоко платили. Он выехал на родину вместе с возвращавшимся посольством Боуса. Отсюда еще раз видно, что его пребывание у Ивана Грозного было не случайным и было связано как раз с проектом союзного договора и «сватовства». Со смертью царя задачи, поставленные перед Якоби, теряли смысл, и он счел свою миссию завершенной.

Глава 34 Деяния посмертные: воскрешение России