Читаем Иванов день полностью

«Поразил меня молодой, энергичный голос Николая Семеновича.

Сперва Тихонов рассказывал о Пушкинском заповеднике, куда он в дни войны прилетел с комиссией по расследованию злодеяний гитлеровцев после освобождения Пушкинских Гор… Очень впечатляющий рассказ… Я точно сам побывал там, увидел и эти минированные поля, и вырубленный Тригорский парк…

(В Пушкинские Горы я ездил в 1936 году с группой молодых ленинградских писателей. У меня осталось незабываемое впечатление от всего увиденного там. И когда после войны меня как-то пригласили поехать туда на «День поэзии», я не помню уж под каким предлогом отказался. Мне хотелось, чтобы со мной навсегда осталось впечатление лета 1936 года!..)

Рассказ Тихонова о злодеяниях гитлеровцев в Пушкинских Горах был страшен…

Потом Николай Семенович рассказывал о полетах в дни войны летчика — фамилию я не расслышал, не Покрышкин ли?.. Да, я тоже встречал на фронте таких удачливых летчиков. Но это было большой редкостью. Погибали асы, не говоря уже о рядовых пилотах. Но вот все же бывают такие счастливые люди!

Потом Тихонов рассказывал про сапера капитана Михеева — капитан называл себя «Меня нельзя убить»! Поразительно умная личность!

С удовольствием слушал рассказ Тихонова про Говорова, про контрбатарейный поединок ленинградских артиллеристов с гитлеровцами 7 ноября 1941 года.

Очень ярко, по-писательски, рассказал обо всем этом Тихонов! Его слушали — миллионы…»


Поправлялся Тихонов медленно. И выздоровление оказалось очень кратковременным…

Когда 8 февраля 1979 года он скончался на 83-м году жизни, о нем скорбела вся наша страна, тысячи его друзей за рубежом.


Сентябрь 1977 — февраль 1979

Ленинград

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное