Иванов день

«В настоящее время передо мной сразу три неоконченные мои книги: книга новых стихов, книга, как бы вторая часть «Двойной Радуги», и Кавказская книга, которая написана наполовину…

Так что мой отдых означает переход к другой работе — и не больше. Но, пользуясь солнечными днями, я все-таки смогу и погулять немного по джунглям Переделкина, а осенью поеду в Ваши края — в теплый Азербайджан, в Баку, в Казах, на юбилей славного нашего Самеда Вургуна.

25 октября его юбилей будет в Москве, а 1 октября в Баку. Может быть, Вы тоже будете в это время на юге? Тогда встретимся обязательно…

Дорогой Ольге Ивановне большой сердечный привет и обоим Вам хорошего летнего отдыха, так как обещают после дождливой весны доброго лета и долгой тихой осени!

Вот не писал, не писал, и расписался, потому что стало свободнее и можно поговорить о друзьях!

Всего Вам доброго!

Ваш Николай Тихонов».

Это письмо дало мне такой толчок, что я в тот же день начал хлопотать о выписке из больницы.

Хлопоты были нелегкими — мне следовало еще недели две полежать. Но я всем надоел, и меня выписали.

Через день я уехал в Карпаты писать повесть «Путешествие в Буркут», о которой я рассказывал Николаю Семеновичу в тот памятный вечер нашей прошлогодней прогулки по Кремлю.

Не помню — ездил Тихонов осенью в Баку на юбилей Самеда Вургуна или нет.

В декабре исполнилась большая юбилейная дата в его собственной жизни — 80-летие со дня рождения!

Но на месяц раньше, в ноябре, Николай Семенович внезапно заболел.

В день 80-летия я на его имя отправил поздравление, приветственный адрес от коллектива «Звезды», журнал со статьей о нем, а через некоторое время — книгу карпатских повестей с дарственной надписью.

К сожалению, Николай Семенович долго и трудно болел…

5 марта 1978 года по радио должны были передать заключительную главу из «Звуковой книги» Тихонова «Страницы жизни».

Было воскресенье, десять минут девятого вечера. Только что ушли гости, я сидел у себя в кабинете и с нетерпением ждал новой встречи с Николаем Семеновичем. Приемник был включен. Передо мной на письменном столе лежали раскрытый блокнот и куча карандашей. Я невольно взял в руки карандаш и по ходу передачи сделал следующие заметки…