Ивановка

– Ты сказал – «уважали»? – уточнила баба Дарья. – То есть, она…

– Да жива пока вроде, – отмахнулся Фомин. – Но толку. Прежней явно не будет. Годы-то какие уже.

– Подожди, а стройка причем? Ее же вроде удар у себя во дворе пришиб.

Фомин накрыл глаза ладонью.

– При том же, при чем щлыхи, жужушки, младенцы на дне и прочее. Мать, говорят, наказала Татьяну. Не знаю, что и сказать в районе, когда спросят, почему мы осенью стройку не завершили. Шестой год пошел! И это, Дарья, полный мрак.

– Хочешь, погадаю? Пусть карты тебе подскажут, как поступить, – участливо предложила баба Дарья.

– У меня пятерик не лишний, – усмехнулся Фомин. – Сама же знаешь.

– А ты вытяни только одну на совет. А в оплату – да хоть возьми с собой мою Варечку. Поедешь?

Чего еще она задумала? Но Варя все же кивнула.

– Да я бы и так запросто взял, – улыбаясь, староста вынул карту.

Иерофант. Разумеется.

– Да не может быть. Снова? Когда ты мне в прошлый раз гадала, тоже эта карта была. Поганая какая-то. В нас же со Степаном как раз в тот вечер браконьеры шмальнули и ногу ему пробили. Ты еще тогда сказала, что встречу нарушителей правил и придется за правила эти бороться, раз я староста.

– Помню. Но тогда она прямая была, а сейчас перевернутая, – заметила баба Дарья.

– И что это значит? – насторожился Фомин.

– Не всем по душе твои правила. И защитить их будет очень сложно. И если не проявить гибкость, то есть риск уронить свое достоинство в глазах толпы.

Староста отстранился.

– Это все, Дарья, я и без твоих карт понимаю. Вот какой в них совет? Как возможно тут угодить всем? У нас же и кроме этой стройки проблема не меньше, да ты и так знаешь. Двое пропали, спасатель из райцентра, а другой и вообще из города. Обоих хватились так, что будь здоров, и уверены, что человек – это не иголка, знаешь ли, в стоге сена. И уже какой-то тип из полиции который день рыщет. И даже говорит, свидетеля нашел.

– Свидетеля чего?

– Об этом не говорит. Но не в том суть. Знаешь, кто свидетель?

– Кто?

– Ковязин.

Баба Дарья рассмеялась.

– Что ж, удачи ему.

– Да мало смешного на самом деле. Вот кто этот шутник? Кто такими шуточками мне еще больше хочет сделать проблем? А последняя капля – вот тут точно будешь смеяться – Лорка с Трофимовым покусались. И оба донимали меня сегодня. Но хоть этих можно отправить туда, куда им и дорога, и то хорошо.

– Так ничего нового, они-то всегда грызутся. Каждый на своем стоит.

– Да ладно бы из-за этого. Тут они, не поверишь, копейку не поделили. Из-за приезжего грызутся: Трофимов у Лорки какие-то провода оставил, а она отдавать не хочет, чтобы, мол, доход не терять. И сам этот приезжий все ходит-бродит, не понять, что ему надо и что за человек.

Ничто. В самом прямом смысле. Напрасно Фомин ломает себе этим голову: Илья не может быть ему ни вреден, ни полезен.

Зато Варе пользу он уже принес. Пока Илья спал мертвым сном, который не нарушил бы и пробудившийся под домом вулкан, у нее было несколько часов спокойствия и свободы.

Открыв его ноутбук, Варя первым делом заглянула на страницу к Кристине. Жутких черных рисунков углем стало больше, и сама она все худела и чернела, становясь все более похожей на своих монстров. Снова и снова наркотики и алкоголь. Похоже, она недавно опять лежала в больнице. Но ее сознанию доктора не помогут. Никто никогда не поверит ей, как не верил ее – их – матери. Но Кристина-то все еще жива.

Затем Варя навестила еще несколько страниц из своего прошлого: врач, учительница, молодой художник. Подруга – и эта дружба, наверное, могла претендовать на звание самой короткой в мире. Воспоминания отдавали болезненными яркими вспышками. Но уже не могло быть вопросов «за что» и «почему». И колебаний тоже. Она больше не сомневалась, был ли ее выбор верным. Да. Был. Она осталась собой.

На сладкое Варя почитала об их с бабой Дарьей гостье Инне и пропавших. Без особо труда нашла страницы их самих и их близких, наполненные страхом и непониманием. Эмоций на них бурлило много, но нового для себя Варя открыла мало. Те ответы, которые оставались неизвестны независимо от того, как сильно бесновалась баба Дарья, так ей и не открылись.

Фомин встал.

– Ладно, Дарья, спасибо за все. Пора мне.

– Андрей, а можешь заодно кое-что передать Вере? Чтобы старухе лишний раз по льду не ходить? Все равно ведь встретишь ее. Я давно ей обещала такую шерсть, – и баба Дарья протянула Фомину красный моток.

Вот теперь другое дело. Варя даже облегчение ощутила, а то «просто пряжа».

– Да легко, – Фомин засунул моток в карман пуховика, отчего он оттопырился. Колобок в колобке.

Вопрос, почему баба Дарья озадачила его, а не Варю, не задал – или даже не задумался об этом, или вежливость решил проявить. Он взглянул на их напольные часы с римскими цифрами на циферблате – Варя до сих пор не особо привыкла к ним:

– Собирайся, Варя, поедем.

Сборы заняли не больше минуты. Когда Варя уже застегивалась, Фомин вышел покурить на крыльцо.

– И зачем ты меня с ним отправила? – не удержалась она.

– Посмотришь, что натворила, – спокойно сказала баба Дарья.