Ивановка

Однако Илья попусту бродить по лесу не стал и в целом следовал инструкции. Когда он повернул налево и увидел сгоревший остов автомобиля, пришлось подождать. Он долго ходил вокруг него, сделал несколько фото, пытался позвонить – возможно, опять в полицию, а может, своему приятелю-участковому. Неудачно: какая связь в лесу? Он даже схватился за лоб и потряс головой. А потом, как и ожидалось, увидел обожженные деревья, перевязанные лентами, – они и дальше указывали дорогу. Илья не слишком сложен для изучения и вполне предсказуем, так что была вероятность, что он тоже ограничится фото, а за деревья не пойдет. Но пошел – и Варя осторожно двинулась следом, скрываясь за деревьями и кустами. Лес ее знал и признал, больше уже давно не сопротивлялся и не перечил, лишь изредка вздыхал ветками и всхлипывал ветром.

Обугленные стволы, нарядные в своем посмертии, не обреченном на вечность – они все еще могли возродиться и начать бытие заново, – выводили на поляну. Летом справа журчал ручей, впадающий в небольшое озеро, давно ставшее болотом. На зиму оба они замерзали, зеленая рама листьев спадала, и заостренные семь широких прочных кольев, выставленные треугольником, представали взору во все своей наготе. В середине треугольника – прогоревший, надежно и не без тяги к эстетической стороне выложенный камнями большой костер. Посередине него – еще один столб, выше всех, покрытый вырезанными треугольниками, соединенными попарно вершинами, огороженный отдельным кругом камней и пропитанный жидкостью от огня: сам он гореть был не должен. Илья замер, вглядываясь в его вершину, а потом скрючился, схватился за живот. Его начало тошнить. Думал ли он и теперь, что компания Вари была бы кстати?

Утирая губы снегом, он снова поднял голову и глаза. Дрожащей рукой не с первого раза смог достать телефон, сделал еще несколько кадров и опять стал звонить. Разумеется, безуспешно, так что, бросив телефон обратно в карман, он запустил пальцы в полосы и принялся бродить, разглядывая сугробы.

Тому, кто не жил в Ивановке, не мудрено испытать такие эмоции. Но понял ли он что-то теперь?

Должно быть, сначала он решил, что человека, останки которого были примотаны к центральному столбу толстой цепью, сожгли. Но если он немного придет в себя и присмотрится повнимательнее, он все же поймет, что хоть по большей части плоть и отсутствует, обнажая кости, те участки, которые уцелели, не обожжены. Сохранились и части одежды – закопченные, но не тронутые открытым пламенем.

Что, это тебе не древний скелет, да? Подумай, Илья, подумай, что же такое произошло с этим несчастным? Побудь наедине с собой, не торопись, повспоминай, что ты видел и слышал в Ивановке? Можно ли как-то соединить это в общий ответ? И если таковой найдется – реши, кому тут стоит помочь. Ведь просьба Вари будет вполне невинной…

Она облизнула губы, снова не вовремя ощутив порыв. За последнее время они приходили поразительно часто, каждый новый – сильнее предыдущего. Она сжала кулаки, желая ощутить возвращающую к реальности остроту на своих ладонях, – но коротко остриженные ногти желаемого ощущения не приносили. Баба Дарья просила рассказывать ей о каждом подобном порыве – и когда-то Варя и в самом деле со всей ответственностью отличницы исполняла эту просьбу. Но всем договоренностям давно пришел конец. Она врала. Она использовала в своих целях. Она пускала в ход то, что открылось ей недозволенным путем, и применяла слабости Вари ей во вред. А главное – она боялась. Что ж, Варя еще посмотрит, кто посмеется последним, – и обязательно заглянет напоследок ей в глаза.

Жар раздирал изнутри. Уже не заботясь о том, не заметит ли ее Илья, Варя бегом бросилась через ледяной лес к дороге. Там, выйдя к машине Ильи, она завела ее и оставила ключ в замке зажигания, сама же побежала из Чистополья. Можно было сделать это гораздо быстрее, но хватит уже на сегодня открытий и для Ильи – да и оправдываться перед бабой Дарьей, пусть она в последние дни и почти не задавала вопросов, совсем не хотелось.

Она еще успела застать в гостях хозяйку кафе. А та и в самом деле засиделась не на шутку. Карты на столе говорили о том, что гадание свершилось. Мельком взглянув на них, Варя поняла, что теперь Папесса еще больше убеждена в своей правоте.

– За тобой что, собаки гнались? – поразилась баба Дарья.

Хозяйка кафе обернулась, вглядевшись в Варю.

– Нет, я просто хотела согреться, и поэтому поспешила, – уверила она.

Лариса выдохнула.

– Я уж было напугалась, решила, что опять собаки. Хотя, если бы кто-то их увидел и смог о них рассказать, возможно, это было бы и к лучшему. Нет, Дарья, хоть убей, а не могу я о них не думать. Ума не приложу, откуда они и чьи. Ведь не просто же так они приходят? Или же просто так?

Баба Дарья вежливо улыбалась.

– Но вот видишь – на главный свой вопрос я ответа не получила, – разочарованно сказала Лариса, глядя в себя сквозь Варю. – Я знаю не все и не все понимаю. Можешь помочь исполнить мое желание?

Баба Дарья, продолжая отрешенно улыбаться, покачала головой.

– Сегодня ничего дополнительного тебе не требуется.