Ивановка

– Стало быть, не православный? – хозяйка кафе смотрела теперь прямо в глаза.

– Я неверующий, – ответил Илья.

– Вот как, – поджала губы Мохнатая Бровь. – А ведь и не скажешь. С чего бы тогда вы на строительстве часовни помогали?

Илья опешил от нежданного поворота.

– А я и не помогал. Мимо проходил – и помог с забором.

– Определиться бы вам, во что верите, – сварливо сказала хозяйка. – Водку будете?

Но Илья внезапно передумал пить. Он, как мог быстро, отправился обратно – но гостьи в доме уже не было. Груда одежды по-прежнему лежала на полу, наволочка все так же скрывала скелетированную ступню. А Вари не было, и о ее визите ничто не напоминало.

Глава 12. Прогулка по лесу

– Жрица, – сказала баба Дарья, перевернув карту.

Она же и Монахиня, и Папесса – хранительница тайных знаний, непоколебимая холодная дева в светло-голубом одеянии, всегда уверенная в своей правоте. И в том ее крест.

– Я пойду пройдусь, – равнодушно сказала Варя.

Непонятно кто фыркнул, но баба Дарья только кивнула седой головой, продолжая разглядывать карты.

У калитки Варя столкнулась с хозяйкой кафе. Та, по самые глаза скрытая капюшоном, озиралась, как будто здесь, в безлюдье среди леса, опасалась случайных свидетелей. Нечастая гостья – даже захотелось вернуться, чтобы послушать, о чем она спросит и что получит в ответ. Однако дел сегодня и так предстояло немало, и конечная их цель определенно важнее праздного любопытства. Кивнув Ларисе, Варя быстро направилась в деревню. Но по пути сделала крюк и свернула в лес, под свое укромное дерево. Ямка среди корней под снегом по-прежнему надежно хранила выключенный и укутанный в полиэтиленовый пакет и старый шарф телефон Фомина. Только бы он не поспешил перевыпускать сим-карту. Хотя, зная его, не должен: скорее позаимствует аппарат у своей женушки Ольги.

– Слышала? Баба Таня умерла, – крикнула ей через забор толстая дочь почтовой Жанны. Даром, что еще недавно чуть ли не спустить с горы хотела: жажда поделиться сплетней брала верх над немотивированной неприязнью.

Варя не ожидала, что это произойдет так скоро.

– Вот как, неужели новый удар? – остановилась она.

Толстуха вытаращила глаза и потрясла головой.

– Там что-то такое, о чем ее внуку и говорить не стали по телефону. Ему сам доктор ночью звонил – приезжай, говорит, и увидишь, а так не скажу.

– Что же такое могло быть? – Варя удивленно сморщила лоб.

– Вот-вот, и я про то же. Что там такое, о чем сказать нельзя, но показать можно?

Варя сочувственно потрясла головой и продолжила путь. Пока она добралась до спуска к реке, то из обрывков разговоров и брошенных соседями фраз поняла, что на горбатую ведьму чуть ли не напали в больнице.

– А Верка собралась ехать к Ваньке, так позвонила туда, в больничку, и ей сказали – не приезжать. Она понять не может почему: помер, что ли? А они вообще взяли и трубку бросили. Так она Николаича уговорила ее туда отвезти, – поделилась и сама Жанна, вместо почты торчавшая у пригорка с группой любопытных и не слишком занятых ивановцев.

Варя невольно глянула на свою руку – след от собственных зубов почти затянулся, оставив темные вмятины. Не то что давние рубцы от проклятых веревок, и еще хуже – от ошейника. Стало быть, все сработало, и никакие ритуалы бабы Дарьи для этого не нужны. Сама Варя – единственный важный ингредиент. При мысли об этом начала ворочаться злоба. Но для нее не время.

– А все с чего началось? – крикнули сверху, от забора, запершего часовню. – С нее! Если бы Николаич шлюхой не стал, и не знали бы горя!

– Путаешь ты, брат. Вспомни, что два года назад было и почему часовню решили строить, – вмешался верный защитник – электрик.

Он считал, что понимает все лучше неотесанных соседей, ко многим из которых за спиной относился с высокомерием. Но он не понимал, и уж во всяком случае точно не лучше. Любопытно представить, что было бы с ним, откройся ему вся истина в своей двуликости, одновременной сложности и простоте.

Впрочем, теперь уже ясно, какого рода вопросы повели сегодня к бабе Дарье Ларису и почему ответы на них были для нее важнее даже ее бесценного кафе.

Варя миновала главную улицу и заскользила вниз под горку к реке. Учуяв ее еще издалека и на другой стороне улицы, собака горбатой потерянно гавкнула и заскулила. Двоеглазка не понимала, как теперь реагировать. Впрочем, кроме нее, на этой улице никто не заметил Варю. За исключением, конечно, жителя дома Макарыча: на сей раз он был не внутри, а снаружи – обходил свои владения, тщательно высматривая что-то на снегу. Увидев Варю, он замер, недобро, но в то же время рассеянно глядя.

– Вы что-то потеряли? – спросила она.

Он хмыкнул и снова принялся искать что-то на снегу. Видимо, не мог определиться, что делать вперед: выразить негодование по поводу окончания вчерашнего вечера или поделиться новой проблемой. Варя не торопила – он точно замерзнет скорее ее.

Так и вышло. Потирая между собой ладони в толстых перчатках, явно купленных в райцентре, – у многих местных такие же – Илья предложил зайти в дом.