«Ивановский миф» и литература

Великая французская революция и «ивановский миф». Не разные ли субстанции? Можно ли их сближать? Можно. В своем послесловии к «Сен-Жюсту» автор книги говорит о некой связи между городом, в котором он живет, и революционной историй Франции. «Иваново-Вознесенск — не только „объявленная“ родина первого в России Совета рабочих депутатов, просуществовавшего столько же, сколько Парижская Коммуна — 72 дня! — он является так же и родиной основателя левого терроризма Сергея Нечаева, демонической фигуры Русской революции. <…> Добавлю также, что одна из центральных улиц Иванова носит название „10 Августа“! — нет не в честь французской революции 10 августа (взятия королевского дворца Тюильри!), но в честь другого революционного события — расстрела в этот день антивоенной демонстрации на Приказном мосту прямо на том самом месте, которое теперь носит символическое название „площадь Революции“! Мистическое совпадение! Потому что там, где есть Площадь революции, когда-нибудь может появиться и гильотина. Все зависит от того, насколько мы поймем и примем уроки истории».

Текущее время вносит свои коррективы в творчество, казалось бы, давно сложившихся писателей. В этом плане показательны произведения Л. Щасной последнего времени. Она все чаще обращается к прозе, а в 2012 году совсем неожиданно для многих читателей вышел томик ее пьес «Что делать несчастливым?..» Как понять этот поворот известной поэтессы к драматургии? Думаю, что разгадку следует искать в той же новой книге Щасной.

В пьесе «Продавцы и покупатели сюжетов», завершающей эту книгу, есть странная героиня по имени Печальная красавица. Новое время безжалостным тупым колесом прошлось по судьбе талантливой девушки, но в какой-то момент, став свидетелем причудливого площадного представления, она чувствует прилив творческих сил и бросает реплику, которая в какой-то мере становится ключом к разгадке драматургии Щасной. «Я вдруг поняла, — говорит Печальная красавица, — что только творчество сделает меня свободной. А жанр диалогов самый для этого случая подходящий: материал жизненный довлеет. Раньше я писала стихи, но поэзия — прихоть Бога…»

Однако, в отличие от своей героини, обращаясь к «диалогам» (именно так предпочитает называть свои пьесы автор книги), Л. Щасная, как мне кажется, отнюдь не намерена отказываться от поэзии как главного дела своей жизни. Драматургия нужна затем, чтобы вдохнуть глоток свободы для дальнейшего творческого существования. Сегодняшнее обращение автора книги к «диалогам» — органическое продолжение поиска опоры той непосредственной связи поэтессы с жизненной реальностью, с родной землей, о которой она с такой лирической пронзительностью говорит в одном из своих стихотворений:

Мала и слаба я, и голос мой слаб.
Но кто запретит мне воспеть мою родину?
Со мною, как горб, этот прах, этот скарб.
Могила и та не исправит уродину.
Беда за бедою, война за войной.
В крови по колено бредут поколения.
Что будет со всеми, то будет со мной,
И ни от чего не прошу избавленья.
Я не из ребра, а из этой земли.
Тропа под ногами я, а не попутчица.
Попробуй — меня от меня отдели! —
Земля и земля, ничего не получится.
И с нею и в ней по скончании дней.
И это не может быть переиначено.
Кто любит без меры, тому и трудней.
Горька моя радость. Она не растрачена.

(«Горькая радость»)