«Ивановский миф» и литература

В снегах России,
   в бреду Патагонии,
расставило
   время
     станки потогонные.
У Иванова уже
   у Вознесенска
     каменные туши
будоражат
   выкрики частушек:
«Эх, завод ты мой, завод,
желтоглазина.
Время нового зовет
Стеньку Разина».

В какой мере осознавалось это революционное мессианство в самом Иванове? В большой степени осознавалось и со временем культивировалось все настойчивей.

Не все знают, что идея Иванова как третьей столицы советской России возникает не в конце 20-х годов, как принято считать у местных историков, а гораздо раньше. Сначала эта идея воспринималась как литературная метафора. Здесь можно вспомнить, например, статью Д. Фурманова «Слава черному городу», напечатанную в центральных «Известиях» 1 декабря 1920 года. Статья заканчивалась обращением автора к рабочему городу: «Много дорогих жертв принес ты на алтарь рабочей революции, старый, черный город. Да будет славно твое имя, третья рабочая столица, да будет оно подымать наш дух в суровой борьбе и указывать, как борются и как должны бороться честные и мужественные рабочие рабочего государства».

Подхватывая определение Фурманова, А. Ноздрин вписывает в дневник от 16 октября 1922 года такое четверостишие:

Город ткачей и поэтов,
Третья России столица,
Родина красных советов,
Нового мира бойница[155]

.

Но, чтобы этот поэтический лозунг превратился в реальный проект, нужно было представить, «наработать» весомые доказательства экономической, культурной состоятельности «красной губернии». Одним местным энтузиазмом здесь нельзя было обойтись. Нужна была поддержка свыше. И она была оказана.

В первые годы революции и гражданской войны вопросами «размораживания» фабричного производства в ивановском крае занимался лично председатель Совнаркома В. И. Ленин, который очень высоко ценил роль иваново-вознесенского пролетариата в деле завоевания и защиты революции. Благодаря связям М. В. Фрунзе с правительственными кругами Москвы, в 1918 году в Иванове, где раньше не было ни одного высшего заведения, открываются сразу два вуза (политехнический и педагогический). После окончания гражданской войны начинается строительство новых фабрик. Расширяется сфера здравоохранения и образования. Ведется жилищное строительство. «Красная губерния» динамично электрифицируется, и т. д.

Показательно, что к середине 20-х годов в Иванове обозначилось мощное краеведческое движение, обусловленное стремлением создать историю революционного края, начиная с самих давних времен. А. Ноздрин констатировал в своем дневнике: «Краеведческое движение — явление большого романтического порядка, увлекательно. Оно самые обыкновенные в недавнем прошлом области сейчас превратило в какие-то африканские дебри. Мы, краеведы, превратились в туристов-исследователей, собираем все новые и новые коллекции исторических материалов. Если бы наша любовь к прошлому, наш роман с ним получше и почаще обставлялся средствами, то из этого дела можно было бы создать целую новую эпоху.

Но и при такой пока обстановке наша работа не есть крик моды, а то, что человеку нужно найти и он нашел»[156].

Большим подспорьем для ивановских краеведов стало книгоиздательство «Основа», созданное в Иваново-Вознесенске в 1922 году и просуществовавшее до 1929 года. Это издательство было одним из крупнейших в тогдашней России. Помимо политической, экономической, художественной литературы, в издательстве выходили работы виднейших краеведов «красной губернии»: П. М. Экземплярского, И. И. Власова, М. П. Сокольникова и др.[157]

В 1929 году Ивановская губерния преобразуется в Ивановскую промышленную область (ИПО), в которую вошли, помимо Ивановской, Владимирская, Костромская и Ярославская губернии. Патриотическая эйфория ивановцев достигла кульминации. «Ивановец, — писал в одном из своих тогдашних очерков Михаил Кольцов, — патриотичен и горд своей родиной совершенно необычайно. Равных ему по патриотизму и гордости людей можно найти разве только среди английских лордов, отрицающих даже теоретическую возможность существования лучших мест на земле, чем несколько сырых, плаксивых улиц в западной части Лондона»[158].

Есть какая-то скрытая ирония в этой похвале ивановскому патриотизму, которая сейчас читается так: «лордам» из Иванова надо бы все-таки задуматься, чем может обернуться их стремительное возвышение в условиях нарастающей сталинской диктатуры. Но об этом позже…