Ивар и Эрика (СИ)

Через месяц после Рождества на центрально площади Виндобоны состоялся смотр первой бригады. Командовал бригадой оберст Айвар Круминьш. Стоял с группой офицеров в тевтонской форме, приложив руку к фуражке. Я наблюдал за смотром и парадом издалека.

Парни в шинелях и стальных шлемах маршировали не слаженно, но бодро. Полоскалось нехотя на ветру знамя новой бригады. Кроме трех батальонов бывшей охранной бригады добавились еще три новопризванные.

Горожане приветствовали воинов с энтузиазмом. Девушки в задних рядах, подпрыгивали и визжали, размахивая маленькими виндобонскими флажками.

Нашивка с этими цветами имелась на рукаве каждого нового бойца империи.

С площади бригада маршем прошла через весь город до казарм.

По слухам через неделю бригаду должны были перебросить на северный край ассорского фронта.

На следующий день меня вызвал начальник гаража — одышливый толстяк Бровис и сообщил что я назначен механиком в автороту, придаваемую к первой бригаде.

— Приготовь запас еды и белье и жди приказа выступать.

— А кто командир роты?

— Какой-то Карлис Равис. Знаешь его?

Я вспомнил Карла, своего неудачливого соперника. Он вроде был лейтенантом…

— Надолго все это?

— А надолго эта война?

— Никак увильнуть не получится?

Бровис усмехнулся в седые усы.

— Если только ты сердечник или туберкулезник…

Я вернулся домой и выловил из бака с маслом перчатки набитые золотом. Отмыл в бензине, а потом с мылом увесистые монетки.

Эрика в спальне чинила белье, ловко орудуя иглой. Женское белье стало большим дефицитом в Виндобоне. Не купишь ни за какие деньги.

— Смотри! Правда, как новенькие?

Эрика продемонстрировала мне свои кружевные трусики.

— Еще бы!

Я положил к ее ногам кухонное полотенце с горкой золота.

— Ой, что это?! Откуда?!

— Это мой гонорар…

Я все ей рассказал. Рассказал и о скорой командировке на фронт.

— Этих денег хватит вам с Марикой на всякий случай. Мою зарплату будут привозить тебе нарочным. Не надо рисковать и выходить на работу, хорошо? Побудь здесь, с Марикой…

— Ты можешь отказаться?

— Идет война и если я не болен тяжело, обязан ехать, я же фельдфебель имперской армии.

— Это Петер нам удружил! Это из-за него!

Она крепко обняла меня и заплакала. Мне и самому хотелось плакать. Разве это моя война? Но что делать? Шанс убежать в Скаггеран мы упустили… Если я покину службу — стану дезертиром, а за это по имперским законом — смерть.

Через неделю Эрика и Маркус провожали меня. Промерзший вокзал заполнили люди. Пассажирские вагоны набиты солдатней. Толпа плачущих родственников… Пыхтит паровоз. Эрика рядом, держится обеими руками за мою руку. В глазах набухают слезы.

На перроне дежурный по станции смотрит на карманные часы. Пора отправляться.

Я жму руку Мариусу. В полицейской форме с погонами капитана он выглядит солидно.

— Позаботься о моих, чтобы не случилось… — повторяю я еще раз.

— Твоя семья для меня что своя. Не беспокойся. Все будет хорошо, только сам возвращайся скорее!

— Передавай привет Мариусу.

— А ты присмотри за братом!

Петрус тоже едет в составе автороты. Трезвый и печальный сидит где-то внутри вагона. Даже к окну не подошел.

— Присмотрю.

Бьет колокол бронзовый. Раз… Два…

Я обнимаю Эрику и целую в холодные губы. Она судорожно вцепляется в меня обеими руками.

— Только вернись… только вернись…

Третий удар колокола. Отстраняю Эрику и бегу к вагону. Поезд дает гудок и трогается. Уже на ходу запрыгиваю на подножку. Оглядываюсь. Рядом с серьезным Маркусом моя любимая. Руки прижаты к груди и блестят две дорожки на щеках. Через мгновение толпа скрывает их от меня.

В тамбуре, рядом с заиндевевшим окном стоит мой комроты Карл с сигаретой во рту. Щуриться сквозь дым.

— Она по-прежнему красотка. Счастливчик ты, Ивар!

Поезд набирает ход. Через возбужденных расставанием солдат я пробираюсь по вагону до своего места. Петрус поворачивается от окна ко мне.

— Не люблю прощаться.

— Разве у тебя нет никого? Почему ты даже с братом не простился?

— Не хочу опять слушать его нравоучения… делай то… не делай того…

Я сел рядом. За окном мелькали пригороды Виндобоны…

…На берегу, на полотенце сидела Эрика в своем халатике и смотрела на меня улыбаясь, приложив ладошку козырьком ко лбу.

Она вытянула свои очаровательные ножки, так что набегавшая волна омывала их от пяток до колен.

Я подошел к ней и протянул руки чтобы обнять… но обнял только свою шинель, сбившуюся в сторону. Темно и душно в избе. Посмотрел на часы. Четыре утра.

Я опять проснулся в это время…

Ассорская изба пятистенка забита парнями из автороты битком. Спим на полу. На кровати хозяйки улегся наш комроты. Хозяйка — молодая, с потухшим взглядом зеленых глаз, селянка вместе с детьми спала на печи.

Форточек в доме нет, а печь протопили с вечера как следует. Мы приехали от линии фронта голодные и замерзшие как бродячие псы…