Из 18 в 120

Спустившись по лестнице, я уже хотела пойти на кухню, но девушки направились к двери под лестницей, которая в этот раз была приоткрыта. Оттуда доносился звон посуды. Комната оказалась просторной столовой, по площади она занимала все пространство первого этажа под спальней, кабинетом, архивом, а также хранилищем вещей. Стены столовой были обшиты серебристой тканью с вышитым белыми нитками узором из листьев. Понизу также как и в кабинете шли панели из дерева, выкрашенные в белый цвет. Пол был выложен белоснежной матовой плиткой с серебряными прожилками, а белый потолок украшало множество светильников в форме цветов. Посередине комнаты стоял овальный стол, совпадающий по своей стилистике с плиткой на полу. У него не было ножек, его основание как будто взрастало из-под пола. Если приглядеться, то можно было заметить, что на основании стола и по центру столешницы были выбиты символы, образующиеся узорчатую вязь. Одна из стен столовой была полностью застеклена панорамными окнами и имела несколько выходов на веранду, у других стен стояли витиеватые резные металлические рамки, выкрашенные в белый цвет и украшенные цветами. За панорамными окнами был виден парк. Солнце освещало зал так, что он сиял и казался чем-то нереальным. Необыкновенная красота.

А вот люди, сидевшие за столом, были самыми что ни на есть обыкновенными и чувствовали они себя не комфортно. Герарх сидел рядом с полноватой женщиной в годах, как я и думала, его женой. Ее седые волосы были собраны в пучок на голове, маленькие темно-карие глаза на круглом лице с длинным угловатым носом и тонкой линей губ напоминали мне мышонка. Напротив них ко мне спиной сидело два плечистых мужчины, а вокруг стола заставленного различными блюдами почти на треть сновали Любава и ее помощница. Помощница в противовес Любаве была стройна и быстро перемещалась, что-то поправляя и перекладывая по блюдам со своей перевозной тележки. Ее черные волосы были собраны в косу и перекинуты через плечо. Брови под цвет волосам имели четкий излом, миндалевидные синие глаза в окружении пушистых ресницы смотрели на всех достаточно строго для такого юного возраста. Она забавно морщила свой курносый носик и покусывала полные губы от волнения. Такой красавице нужно было моделью идти работать, а не помощницей кухарки, что же она здесь позабыла?

Олия и Анья уселись рядом с плечистыми мужчинами, а Навина села напротив. Во главе стола резной стул с обивкой из серебристой ткани был приглашающе отодвинут. Я поняла, что мое место мне уже подготовили.

Первой мыслью, когда я села, было, когда Любава все успела приготовить. Вчера она мне предоставила меню, пока я ела торт с чаем, но я была такой уставшей, что сил хватало только кивать. А сейчас я могла в полной мере оценить, все многообразие блюд. Два вида каш в больших фарфоровых супницах, овсяная (куда ж мы без нее, скоро мне в страшных снах будет сниться) и пшенная. Маленькие стеклянные плошки с орешками, сухофруктами, сгущенкой, медом, сметаной и вареньем. Масленка, два блюда с пирожками, одно блюдо с обычными блинами, и два блюда с блинами с начинками. Сырная и мясные тарелки, этажерка с канапе, а также несколько тарелок с разными видами хлеба. Дополняло все это богатство два графина с соком и морсом, а также большой самовар и заварочный чайничек. Думаю, с таким количеством блюд отравителю нелегко будет меня достать.

За столом была гнетущая тишина, все сидели с пустыми тарелками и старались особо не глазеть по сторонам. Для них такое застолье в новинку, как и для меня. Будем привыкать.

– Предлагаю начинать завтрак. Любава, Асиль, отодвиньте тележки и присаживайтесь.

– Да как же, госпожа, сейчас вот тележки отвезем. Там, на кухне, еще тарелка с фруктами, канапе с рыбой и небольшие йогуртовые пирожные.

На йогуртовых пирожных молодой плечистый парень со светлыми волосами и большими добрыми голубыми глазами чуть не выронил вилку из рук. И только сейчас я заметила, что у тарелок лежала целая армия вилок, ложек, ножичков и даже щипчиков. Я не была обучена столовому этикету в той мере, в которой он требовался здесь. И на память тела, думаю, в таком деле было рассчитывать бесполезно. Может бабуля питалась одной овсянкой у себя в комнате, чтобы не ломать голову, какой ложкой ей ее есть.

– Любава, ты присаживайся, а Асиль и сама справится. И уберите, пожалуйста, все лишние столовые приборы, мы не принимаем сегодня гостей, а едим в узком кругу. Оставьте одну вилку, ножик, и две ложки столовую и чайную, этого будет достаточно.

Над столом раздался слаженный выдох и все потупили глаза в стол, кроме Герарха. Он-то явно знал, какой предмет и для чего нужен и даже думаю сам все это и раскладывал.