Из блокнота индолога

Федор Ипполитович Щербатской учился у человека, научный талант и широта общественных взглядов, глубокая человечность которого сделали его основателем русской школы индологии, — у профессора историко-филологического факультета Петербургского университета И. П. Минаева. Не сразу пришел Федор Ипполитович к тем областям науки, которые прославили его и дали основание Джавахарлалу Неру в книге «Открытие Индии» не раз обращаться к его трудам по истории индийской философии и индийской науки, полагая его авторитетом в этих вопросах[19]. Этому предшествовали настойчивые занятия общим языкознанием и санскритом у И. П. Минаева. Кроме того, Ф. И. Щербатской изучал готский, англосаксонский, древневерхненемецкий, сербохорватский, церковнославянский языки. Кончились университетские годы, последовали занятия в Вене санскритом у знаменитого индолога Г. Бюллера и средневековыми индийскими языками — пракритами — у Г. Якоби.

Первые самостоятельные работы молодого ученого могли бы породить представление о некоторой разбросанности: здесь и текстологическая работа о произведении поэта Харикави «Жизнь Хайхаендры», и статья «Теория поэзии в Индии», сообщения о надписи царя Шиладитьи, жившего в IV в. Занимался Щербатской и историей философии, и грамматикой знаменитого древнеиндийского грамматиста Панини, и религиозными установлениями древней и средневековой Индии. Но два фактора сыграли решающую роль в определении главного направления его научных занятий. Во-первых, это было наследие его учителя И. П. Минаева, стремившегося в своих трудах выявить первоначальное учение Будды, отличавшееся большой радикальностью, и, во-вторых, указания С. Ф. Ольденбурга, предложившего на основании международного сотрудничества создать собрание основополагающих текстов буддизма в оригиналах и переводах. Ф. И. Щербатской стал активнейшим соучастником в осуществлении этого замечательного начинания, вполне сохранившего свое научное значение и сегодня…

В тот вечер, глядя за окно в осеннюю темную питерскую мглу, Щербатской представить себе не мог, что именно этот миг разделит его жизнь почти на две равные половины.

После Октябрьской социалистической революции и Академия наук должна была тоже пройти определенные преобразования. Об этом написано много и обстоятельно, в том числе и о востоковедении. Однако пока еще мы недостаточно хорошо представляем себе, как переживали этот трудный, сложный процесс выдающиеся деятели академического востоковедения.

Один из ближайших соратников В. И. Ленина, управляющий делами Совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевич, приводит слова Владимира Ильича Ленина из его беседы с непременным секретарем Академии наук академиком С. Ф. Ольденбургом:

«Вот Ваш предмет… как будто бы он далек от нас, но он и близок… Идите в массы, к рабочим и расскажите им об истории Индии, обо всех вековых страданиях этих несчастных порабощенных и угнетенных англичанами многомиллионных масс, и вы увидите, как отзовутся массы нашего пролетариата. И сами-то вы вдохновитесь на новые искания, на новые исследования, на новые работы огромной научной важности»[20].

Памятуя о словах, призывавших обратить востоковедение в общенародное дело, раскрывающих перед учеными-востоковедами источник вдохновения «на новые работы огромной научной важности», взглянем на то, чем ответили они на призыв гениального вождя. Прочтем объявление, появившееся весной 1918 г. на дверях факультета восточных языков Петроградского университета:

«В наступающем летнем семестре (15 мая —15 июля) факультет восточных языков, примыкая к инициативе историко-филологического факультета, открывает двери своих аудиторий, доселе принимавших в себя только студентов-востоковедов, перед широкой публикой и в лице некоторых своих представителей объявляет ряд публичных научно-популярных курсов, имеющих целью привить широким массам населения интерес к серьезному изучению Востока».

Среди лекторов были имена людей, составляющих славу отечественной и мировой науки, — Николай Яковлевич Марр, Иосиф Абгарович Орбели, Игнатий Юлианович Крачковский, Федор Ипполитович Щербатской, Сергей Федорович Ольденбург и ряд других. И первыми двумя лекциями стали лекции С. Ф. Ольденбурга — «Поэзия Востока (Введение в цикл)» и «Древнеиндийская поэзия».

Минул год со времени Великой Октябрьской соци алистической революции, состоялись первые при Советской власти выборы в Академию наук, и среди избранных действительных членов Академии наук был и Ф. И. Щербатской. Вновь избранный академик оказал активную помощь молодому советскому государству в подготовке востоковедных кадров и в решении некоторых практических вопросов. Ведь когда ленинским декретом в Петрограде и в Москве в 1919 г. создали институты живых восточных языков, в Петроградском институте основу индологического образования закладывали именно академик С. Ф. Ольденбург и Ф. И. Щербатской, а среди их аспирантов были будущий академик А. П. Баранников и видный советский индолог М. И. Тубянский.