Читаем Из чего это сделано? Удивительные материалы, из которых построена современная цивилизация полностью

БИЛЛ

(сквозь зубы). Как насчет необычных обстоятельств?

БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Что ж, у меня есть немного нового формальдегида. Достаточно, чтобы сохранить тело в приличном виде, но это дорого. Я могу сделать операцию дешевле, с мышьяком, но он будет выглядеть похуже.


Билл молчит, уставившись на мертвого брата.


БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Я слышал, это случилось из-за новых бильярдных шаров, которые сделал тот парень из Нью-Йорка? Я читал в газете. Ученый и изобретатель – так о нем пишут. Вроде Эдисона, который придумал электрические лампочки, только неудачливый, по общему мнению.

БИЛЛ

Из Нью-Йорка? Богатый?

БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Надо полагать, да.


Билл идет к дверям.


БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Эй, куда это вы? А что прикажете делать с телом вашего брата?

КОММЕНТАРИЙ К ТРЕТЬЕЙ СЦЕНЕ

В 1869 году уже были известны основные принципы искусственного охлаждения, однако прошло целых полвека, прежде чем появились морозильные камеры. В жарких странах, когда кто-нибудь умирал, можно было поступить двумя способами: похоронить (кремировать) или забальзамировать тело. Для бальзамирования применяли спирт или особые растворы ядовитых веществ, например мышьяка, пока в 1867 году немецкий химик Август Вильгельм фон Гофман не открыл формальдегид. По сравнению с более ранними аналогами, формалин замечательно фиксировал ткани, так что мертвое тело выглядело почти как живое, и вскоре этот препарат стали предпочитать всем остальным. Ленин, Ататюрк, принцесса Диана – их тела сохранил формалин.

В наши дни уже применяется новая технология, а именно пластинация, разработанная Гюнтером фон Хагенсом. Суть ее в том, что тело освобождают от жидкостей и жиров (точнее, любых липидов) и с помощью вакуума замещают их силиконовым каучуком и эпоксидной смолой (универсальный материал, используемый в производстве красок, различных видов клея и эластичных изделий). Как и формалин, пластинация создает видимость живой плоти, но лишь потому, что за счет жесткой пластмассы телу можно придать естественные, живые позы. Выставка забальзамированных тел во всевозможных позах – «Тайны тела» (Körperwelten, нем.) – разъезжает по миру с 1995 года, ее посмотрели уже миллионы людей.

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

ЗАЛ СУДА, НЬЮ-ЙОРК, НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ

АДВОКАТ интересуется патентными правами на новую целлулоидную пластмассу, которую компания Хайата использует в производстве всего на свете: от расчесок и зубных щеток до рукоятей столовых приборов и даже искусственных зубов, делая на этом огромные деньги. Нанял адвоката Дэниел Спилл, английский изобретатель, который утверждает, что годом ранее изобрел точно такой же материал – ксилонит. В первом ряду полупустого зала сидит генерал ЛЕФФЕРТС, инвестор Хайата, и внимательно слушает доводы обвинения.


АДВОКАТ

Вы говорите, что изобрели целлулоид, когда пытались создать материал-заменитель для… бильярдных шаров?

ХАЙАТ

Да, все верно. Целлулоид я использовал для имитации слоновой кости, которой покрывают деревянные шары. Однако я пришел к выводу, что, если бы можно было превратить покрытие в твердый материал, дерево бы уже не понадобилось. И я получил бы звук слоновой кости.

АДВОКАТ

Звук слоновой кости? Очень странная история, вы не находите?

ХАЙАТ

Сколько же можно объяснять! Любой игрок в бильярд скажет вам, что стук шаров – это часть удовольствия, без которого нет игры.

АДВОКАТ

Таким образом, вы отрицаете тот факт, что в 1869 году получили из Лондона сведения о материале под названием ксилонит, созданный в точности таким же преобразованием того же самого материала (сверяется со своими записями) – нитроцеллюлозы в практически идентичную твердую пластмассу с применением (снова сверяется с записями) камфоры в качестве растворителя? Именно камфора в конечном счете превращает коллодий в то, что вы называется целлулоидом, не так ли? И мы должны поверить, что все это чистая случайность?

ХАЙАТ

Нет! То есть да. Я все отрицаю. Все от начала до конца. (Багровеет от гнева.) Я открыл этот метод абсолютно самостоятельно.

АДВОКАТ

Сами вы открыли этот метод или нет, едва ли имеет значение, мистер Хайат. О чем вам хорошо известно. Имеет значение то, что существует ранее выданный патент, который защищает важнейший процесс, на котором построен ваш бизнес, и этот патент принадлежит моему клиенту, мистеру Дэниелу Спиллу, Лондон, Англия, которому вы не заплатили.

ХАЙАТ

Дэниел Спилл! Смешно! Какой же он изобретатель, он авантюрист, бизнесмен, да и то никудышный! Все свои идеи он черпает из трудов Александра Паркса, настоящего ученого, создателя паркезина. Спилл просто его копирует. А теперь он хочет нажиться на моем честном труде! (Поворачивается к судье, который сидит с отсутствующим видом.) Это безобразие, ваша честь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Абсолютный минимум
Абсолютный минимум

Физика — это сложнейшая, комплексная наука, она насколько сложна, настолько и увлекательна. Если отбросить математическую составляющую, физика сразу становится доступной любому человеку, обладающему любопытством и воображением. Мы легко поймём концепцию теории гравитации, обойдясь без сложных математических уравнений. Поэтому всем, кто задумывается о том, что делает ягоды черники синими, а клубники — красными; кто сомневается, что звук распространяется в виде волн; кто интересуется, почему поведение света так отличается от любого другого явления во Вселенной, нужно понять, что всё дело — в квантовой физике. Эта книга представляет (и демистифицирует) для обычных людей волшебный мир квантовой науки, как ни одна другая книга. Она рассказывает о базовых научных понятиях, от световых частиц до состояний материи и причинах негативного влияния парниковых газов, раскрывая каждую тему без использования специфической научной терминологии — примерами из обычной повседневной жизни. Безусловно, книга по квантовой физике не может обойтись без минимального набора формул и уравнений, но это необходимый минимум, понятный большинству читателей. По мнению автора, книга, популяризирующая науку, должна быть доступной, но не опускаться до уровня читателя, а поднимать и развивать его интеллект и общий культурный уровень. Написанная в лучших традициях Стивена Хокинга и Льюиса Томаса, книга популяризирует увлекательные открытия из области квантовой физики и химии, сочетая представления и суждения современных учёных с яркими и наглядными примерами из повседневной жизни.

Майкл Файер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Физика / Научпоп / Образование и наука / Документальное