Из грязи в князи

– Самими руками касаться нельзя, иначе обряд должен сразу прерваться, ибо жертва будет осквернена! – шёпотом, не дожидаясь вопросов, пояснил Галерию Кондорий, отслеживая огненный и пристрастно-восхищённый взгляд младшего тетрарха, потом, немного помешкав, решил мягко прозондировать почву, удобренную задолго до него, импульсом доверия. – Цезарь, открою тебе глаза на изнанку жизни, жертва нечиста, жрец нечестиво жульничает.

Резанув правду-матку, Кондорий почувствовал, как, ускорив бег времени, бешено заколотилось его сердце и невольно участилось дыхание: пан или пропал?

– Что случилось? Почему? – с интересом вскинул брови Галерий. Его взгляд продолжал поблескивать как будто кровавой зарёй.

– Во-первых, жрец никакой не понтифик, а бык никакой не белый.

– Ты издеваешься надо мной, мошенник? Я различаю цвета! Я не слеп и не дальтоник, – брови тетрарха резко ушли вниз, собираясь у переносицы, глаза ещё больше насытились пурпуром.

– Не верь глазам своим, цезарь. Вернее, глазам верь – не верь фокусникам с их трюками. Присмотрись внимательней! Бык рыжий! Глянь, в трёх местах мел уже чуть-чуть облупился: на лопатке, костреце и голяшке. Видишь? Бык крашеный, его натёрли белым мелом!

Глаза Галерия округлились от шока, трепета и гнева, багрянец готов был пробиться наружу римским бунтом, бессмысленным и беспощадным.

– Но это ещё не всё, цезарь! Вернее, не самое страшное, – продолжил ходить по лезвию свеженаточенного ножа Кондорий.

– А что самое? – вдруг резко успокоился цезарь.

– Раньше за быка, даруемого Юпитеру, всех незнаек и мошенников наказали бы как кощунников, ибо это большой и непоправимый грех!

– Что тут не так?

– Юпитеру следует посвящать вола! Но теперь все делают вид, что это забыли, и довольствуются тем, что послал какой-нибудь новоявленный варварский Бог – белыми быками. И даже рыжими. Модернисты! – так мягко и ненавязчиво Кондорий напомнил цезарю, что многобожная Римская держава, расширяясь, вбирала в себя, признавала и адаптировала под свои нужды Богов поверженных государств: чужие Божества тоже становились ромейскими Богами.

В этот момент гаруспик, соблюдая правила обряда и приличий, воскликнул:

– Юпитер не принимает жертву! Она нечиста, а результаты неблагоприятны! Начинаем всё сначала! Никому не расходиться! Всем ждать у моря погоды!

Море смеялось, ибо его тут рядом не стояло.

Около десятка истинно верующих, получив сигнал, дешифровав его и поняв, что конца священнодействия они не дождутся, а если и дождутся, то мяса им всё равно не светит, тихой сапой улизнули, расползшись по домам хлопотать по запущенным хозяйствам.

Обряд повторялся три раза подряд. Условия, как назло, продолжали быть неблагоприятными, и толпа благоверных прихожан перед алтарём постепенно редела. Похоже, гаруспик, чтобы не делиться мясом, именно этого настойчиво и добивался, рассчитывая, что на следующий день голодные, но свободные насытятся хлебом и зрелищами из державной казны, а не из храмовой.

Когда гаруспик в очередной раз пафосно воскликнул: «Юпитер не принимает жертву! Начинаем всё сначала!» – выяснилось, что даже крашеных быков в резервном фонде святилища больше нет: разобрали по другим обрядам (о недостачах предпочли не упоминать).

– Всех рыжих и разноцветных уже пустили в дело, они так часто не рождаются, как ими жертвуют! Кушать-то все хотят! А неприкосновенный запас волов и быков принадлежит самому Диоклетиану! Все они приписаны к главному Храму Юпитера в Никомедии, Кафедральному! – шепнул Кондорий Галерию: – Там сейчас тоже идёт служба. С самим августом!

– Почему ты знаешь, а я – нет?

– Я пообщался с Богами, они мне намекнули, пошептав.

– А это тогда какой Храм Юпитеру, если не главный?

– Вспомогательный! Храм Храму – в помощь!

Священный обряд тем временем продолжался. Привели какое-то белое животное как равноценную замену рыжему быку, который в свою очередь был равноценной заменой белому быку, который в свою очередь был равноценной заменой белому волу.

«Живые товары-субституты», – подумал цезарь, осознавая, что это не его мысли.

Жрец-понтифик, гаруспик и другие жрецы не протестовали: древняя процедура, согласно регламенту, соблюдалась безукоризненно, в мельчайших деталях, которых всё равно никто из них не ведал.

– Я так понял, что ты всё знаешь, жрец. Скажи мне, что это за чудо-юдо? Вроде коза, а будто бы и не коза, а мини-бык! – снова обратился Галерий к Кондорию: – Что за скотинка?

– Это коза, но загримирована под быка! Козобык!

– Козобык тоже крашеный? Или моё зрение снова меня подводит? – всё так же шёпотом продолжал консультироваться цезарь у Кондория.

– Коза естественно белая от природы. В смысле цвета у ней преимущество перед рыжими быками. Но только в смысле цвета!

– Litatum! – воскликнул гаруспик, лезвием ножа вскрывая тушку несчастного животного, что наконец-то означало оглашение успеха в почти безнадёжном деле.

– Litatum! – подхватили оставшиеся горстки прихожан. – Условия благоприятны!!! Пора обедать!!! Есть в жизни счастье!