Из истории русского коннозаводства

Мне кажется, что сказанного достаточно, чтобы утверждать, что А. Г. Орлов, хотя впоследствии и не довольствовался манежами и каруселями, но этому увлечению своей молодости оставался в душе верен всю жизнь. Никогда впоследствии, предъявляя к верховой лошади все новые и все большие требования, не перестанет он предъявлять к ней и обязательные требования полной ее пригодности к манежу, который понимается Орловым как всесторонняя подготовка лошади и всадника, в первую очередь, к одиночному бою, но который включает в себя также курс обучения лошади и всадника требованиям «высшей школы».

Лошадь испанской расы под всадником. С картины Ван-Дейка.

Однако А. Г. Орлов был не только искусным всадником, он был и кавалерийским генералом русской армии. Ему приходилось испытывать достоинства лошади не только в манеже, но и на полях сражений, в переходах и походах. И для того чтобы понять коннозаводческую деятельность Орлова и ее государственное значение, исследователь должен поставить перед собой вопрос каковы же были лошади манежа и Haute Ecole середины XVIII века и могли ли эти лошади удовлетворить запросам и пожеланиям Орлова, не только Орлова — законченного ездока, но и Орлова — совершенного кавалериста. Ответ будет — нет, никак не могли.

Братья Орловы провели в рядах русской кавалерии годы семилетней войны, они были свидетелями изменившейся и вновь возросшей роли конницы в войне, усложнившихся требований к ее быстроте, подвижности, маневренности, значению молниеносной перестройки, атак в сомкнутом строю, стремительных и неутомимых преследований, хотя и не исключавших одиночного боя, но в первую очередь требовавших согласованного действия целых кавалерийских соединений в самых разнообразных условиях времени и местности.

Вот этим-то новым требованиям ни в какой мере не соответствовали лошади, переполнявшие в середине XVIII века дворцовые и государственные конские заводы, придворные конюшни и манежи вельмож, которую поставил перед собой Хреновской завод, была чрезвычайно важна и показалась бы, на взгляд некоторых современных зоотехников может быть и вовсе неразрешимой: слишком уж много разнообразных качеств должен был совместить в себе новый, еще нигде в мире не виданный тип верховой лошади. Эта лошадь должна быть и в меру крупна, и резва, и сильна — «нестомчива», как говорилось в старину, — способна носить большой вес (сам Орлов весил 9 пудов), и послушна, и понятлива, и добронравна, отличаться крепким здоровьем, обладать не только правильным, во всех статьях складом, сухими и прочными конечностями, но еще и легкими, эффектными и приятными аллюрами, быть гибкой, поворотливой, способной к манежной выездке под высшую школу, иметь бесконечно длинную, лентистую, гнущуюся кольцом, шею, точеную высокопородную голову, и вообще должна быть блестка, породна и эффектна, как только может быть блестка, породна и эффектна верховая лошадь.

Хреновской завод задумал вывести верховую лошадь, одинаково годную и для парада, и для манежа, и для строевой службы, и для трудов походной жизни, словом, универсальную верховую лошадь, — и за работу по созданию такой лошади Орлов принялся с той же энергией и настойчивостью, с которыми он принимался за каждое дело в своей жизни. В данном случае одной энергии и настойчивости было мало. Необходим был творческий размах.

Липпизанская лошадь испанской расы, поднятая на позаду. По фотографии начала XX в.

Траверс. Высшая школа езды 1760-х годов. С гравюры Ридинхгра (1760).

Пассаж. Высшая школа езды 1760-х годов. С гравюры Ридингера (1760).

Крупада. Высшая школа езды 1750-х годов. С гравюры Ридингера (1760).

Каприоль. Высшая школа езды 1760-х годов. С гравюры Ридингера (1760).

ОБЗОР ВЕРХОВЫХ ПОРОД XVIII СТОЛЕТИЯ, ПРЕДСТАВЛЕННЫХ В ХРЕНОВСКОМ ЗАВОДЕ

В продолжение двух столетий, пока в манеже господствовали требования школы Гризоне, Пиньятелли, Плювинеля и Ньюкестла, а на войне требования одиночного боя, лучшей породой во всех странах континента Западной Европы признавалась испанская лошадь и производные от нее породы, такие, как липпизанская, неаполитанская и датская из королевского Фредериксборгского завода.

Не вдаваясь в историю испанской лошади, которая завела бы нас слишком далеко, мы постараемся, устами современников Орлова, дать ей краткую характеристику и описание. Это необходимо уже и потому, что старинная испанская лошадь читателям XX века совершенно неизвестна, а затем, только внимательное изучение породных групп лошадей, с которыми имел дело Хреновской завод, даст возможность сравнить между собой особенности отдельных породных групп и определить роль каждой из них в предпринятом Орловым иппологическом эксперименте.