Из ниоткуда с любовью

Учитывая важность мероприятия перед бывшим дворцом, в котором сейчас располагалась штаб-квартира Командования, Партии и Председателя товарищ Нкомо, народу было очень мало. Два смешанных батальона самых испытанных бойцов — нефтяники с Севера, докеры из портов восточного побережья и шахтеры, то есть все те, кто составлял ядро Партии и Революции, плюс один неполный батальон бангладешских коммунистов-добровольцев. Еще небольшая телевизионная группа и немного гостей. И оркестр — странная группа музыкантов наполовину в африканских национальных одеждах, наполовину в военной форме. С не менее странной смесью европейских и африканских национальных инструментов, в том числе даже несколько пластиковых вувузел.

На Севере, в нефтеносных районах, шли ожесточенные бои с частными военными компаниями из Европы и Северной Америки, на Юге еще несколько городов оставались в руках исламских радикалов. Поэтому в столь важной церемонии принимало участие столь небольшое количество людей.

Председатель Нкомо — в военной форме, но без знаков различия, постучал рукой по микрофону, проверяя, потом сказал в него.

— Товарищи! Друзья! Уважаемые гости! Как вы знаете, много споров вызвало то, как нам назвать нашу Федерацию трех социалистических государств Восточной Африки. И вот что нам пришло в голову — а не назвать ли нам ее, не изобретая лишних сущностей, Союзом Советских Социалистических Республик — то есть именно так, как называлось великое государство, существовавшее в прошлом веке в Евразии. Это бы подчеркнуло нашу преемственность по отношению к тем, кто начали первыми строительство коммунизма на нашей планете — и пусть они проиграли, пусть там теперь царствует черная реакция и самый отвратительный капитализм и религиозное мракобесие — но огонь, который они зажгли, не угас, и пламя это горит теперь здесь. В освобожденных от эксплуатации человека человеком странах Африки.

Председатель Нкомо дал знак одному из стоявших за ним офицеров Народной Армии — и тот передал ему Вещь. Аккуратно сложенный в несколько раз красный флаг.

— Возможно, не именно этот флаг был спущен много лет назад над Мавзолеем, в котором спит вечным сном дорогой товарищ Ленин(простим африканскому коммунисту его неточность! — А.К.) — но это подлинный флаг времен первого СССР. Который будет отныне нашим общим флагом и который мы сейчас поднимем над новым Советским Союзом.

Он подошел к флагштоку, ловко прикрепил полотнище к тросику, отошел на пару шагов. Его помощник стал поднимать флаг, а музыканты — нестройно, но с энтузиазмом, заиграли «Интернационал». Вувузелы при этом звучали очень органично. Председатель Нкомо, а вслед за ним и все другие военные, вытянулись по стойке смирно и отдали честь.

Среди гостей выделялись только двое белых — два немолодых человека славянской внешности — хотя, конечно, местные жители в таких тонкостях не разбирались. Европейцы вообще, а восточно-европейцы, поляки, русские и украинцы конкретно, были крайне непопулярны в здешних краях — после недавних зверств частных военных компаний — так что к ним даже пришлось приставить вооруженную охрану.

Эти двое задрав головы смотрели, как в бездонное небо Черной Африки поднимается изрядно потрепанный красный флаг со звездой, серпом и молотом — и на глазах у них были слезы.

Мобилизация

Мечта и действительность сливаются в любви.

В.Набоков

«…Главное — не путать одно с другим! И помнить, что для осуществления любого Большого Проекта (в том числе, и Технологического Прорыва), нужны отнюдь не демократия или либерализм, а нечто прямо противоположное. А именно — неформальное, но дисциплинированное сверхкомпетентное сообщество людей, одержимых мечтой по реализации Прорыва (или Проекта), наделенных неограниченными полномочиями. Сообщество, построенное по мобилизационно-штабному, а не либеральному или демократическому принципу, защищенное от Пятой Колонны и разлагающего влияния рефлексирующей интеллигенции, всегда склонной к либерализму и критицизму, и способное эту интеллигенцию использовать вне каких-либо ответных защитных действий с ее стороны.