Из ниоткуда с любовью

— Вызвать, — рявкнул Могильный.

Рафик Файзиевич оказался пожилым мужчиной немного восточного типа в помятом костюме, на воротнике которого явно различалась перхоть. На носу у председателя поселкового Совета были очки с толстыми линзами.

— Чему мы обязаны интересом полиции? — смущенно спросил председатель. — И нельзя ли взглянуть на ваше удостоверение.

— Сигналы поступили… — неопределенно сказал майор, махнув перед носом Рафика Файзиевича раскрытой корочкой.

— Управление «Э»? — несмотря на очки, председатель что-то в удостоверении разглядеть успел. — А что же в нашем тихом поселке могло привлечь внимание управление по борьбе с экстремизмом? Мы люди тихие…

— Вот мы и посмотрим, — сказал Могильный.

— Смотрите, — сказал председатель Совета, без большого, впрочем, воодушевления.

* * *

В коридоре школы висели портреты руководителей СССР. Начиная с Ленина и заканчивая Черненко (который майору Могильному вдруг напомнил нового мэра Москвы).

— А где портреты нынешних? — спросил он девушку-завуча.

— Вы про кого? — обернулась девушка. — Зюганова?

— Нет. Владимира Владимировича. Дмитрия Анатольевича.

— А, эти… — девушка задумалась. — А зачем они?

— Положено, — сказал Могильный.

— Да? — искренне удивилась девушка. — А где сказано, что положено? А — даже если и положено, то все равно — почему-то не хочется.

— Не хочется? — посмотрел на завуча Могильный.

— Совершенно не хочется. Уж очень они какие-то… ненужные.

Могильный не стал комментировать, только сделал еще одну запись в свой блокнот.

Сама школа была небольшая, размещалась в еще одном двухэтажном здании, но окруженном соснами. Могильный отметил для себя, что школа поразительно хорошо оборудована. Дети были как дети — как раз случилась перемена и они высыпали в коридор. Лишь приглядевшись, он заметил, что у малышей были на курточках красные значки… Могильный не сразу даже вспомнил это слово: «октябрята».

— У вас тут и комсомольцы есть? — спросил Могильный.

— Очень мало. Чтобы стать комсомольцем, нужно учится только на пятерки, плюс заниматься спортом, плюс… — Девушка махнула рукой:

— Я так и не смогла попасть. Что не очень хорошо — в партию возьмут с длинным кандидатским стажем.

— В какую партию?

— Как в какую — в одну, — не поняла завуч, потом вдруг покраснела. — Ой, простите, я совсем забыла, у вас там какие-то еще есть партии.

* * *

Когда Могильный возвращался к зданию поселкового Совета, его нагнал прапорщик Каштан.

— Короче, у них в магазине водки нет. Совсем, — прямо задыхаясь сообщил прапорщик. — И пива тоже.

Вид у него был такой, словно его кто-то персонально оскорбил.

— Что, совсем никакого алкоголя?

— Вино есть какое-то, типа сухого, — сказал брезгливо прапорщик, — А вот пива и водки — ни хрена. Точно тут какие-то сектанты гнездо свили.

— Тут не сектанты, прапорщик, — веско сказал майор, — Тут хуже все гораздо.

Но уточнять не стал.

Из здания Совета им навстречу вышел Рафик Файзиевич.

— А антенна зачем вам? — махнул рукой Могильный в сторону белого полушария, раскрытого в небо.

— Стараемся внести свой вклад в международную программу «Сети».

Могильный не знал, что это такое, но спрашивать не стал. Достал снова свой блокнот, записал: «Антенна. Программа Сети. Пиндосы?» И подчеркнул последнее слово двумя чертами.

* * *

Церковь стояла на небольшом холме с другого, если смотреть от дороги из города, конца поселка. Священника звали отцом Киприаном.

Войдя в церковь, оба полицейских перекрестились на образа. Церковь — очень ухоженная и чистая, напоминала больше музей. Полицейские поставили свечки, приложились к иконостасу.

— И много у вас прихожан? — спросил майор.

— Прихожан? — растягивая гласные сказал батюшка. — Нет у меня прихожан.

— Как это? — удивился прапорщик.

— Да вот как-то так, — сказал священник. — И не было на моей памяти. Вы — первые.

— А что же вы тут делаете? — удивленно сказал майор.

— Дел-то много. Сегодня новую программу будем готовить — у нас тут хор при церкви замечательный, мы в прошлом году записали компакт-диск с церковными песнопениями в стилистике староболгарского распева, так его уже и в Америке издали, представляете? Кружок по изучению византийской культуры есть опять же. Сайт поддерживаю в Сети: «Диалог» называется — форумы модерировать ой как нелегко, нетерпимость в нашем мире просто бушует. Реставрирую иконы — мне тутошние химики очень помогают — и с подбором красок, и с сохранением икон. Участвую в проекте «Jesus Seminar» — тоже ученые очень помогают в вопросах структурно-лингвистических исследований текстов раннего христианства. Много работы, в общем. А вот прихожан — нет. Тут все атеисты.

— Не сектанты? — спросил Каштан. — А то в магазине ни водки, ни пива.