Из Ночи и Хаоса

– Ты сам этого хочешь? Освободить самую верную последовательницу Андромеды? Как ты думаешь, что она сделает, Руари? Станет сражаться на стороне людей и фейри? Или она присоединится к бессмертным существам, которые хотят уничтожить всех нас?

На мгновение я не мог ни говорить, ни даже дышать. Его слова давили на меня, а затем эхом отдавались в моих ушах. И я увидел все это с ужасающей ясностью. Моя мать – сущность, которая теперь обитала в теле Морган, – провела много дней, молясь драгоценному камню, в котором была заключена сила Андромеды. Я был свидетелем этого бесчисленное количество раз. Ее колени были ободраны, покраснели после долгих часов, проведенных на каменном полу, а ее лицо было залито слезами. Это были одни из немногих случаев, когда я видел у нее какие-либо эмоции, кроме презрения или раздражения. Она молилась, молилась и молилась о спасении, и Андромеда даровала ей его.

Я закрыл глаза.

– Она выберет богов.

Я знал, что мои слова были для нее смертным приговором. Гейвен никогда бы не позволил союзнику бога остаться в живых. Меня пронзило сожаление, смешанное с облегчением, – потому что Гейвен говорил правду. За кого бы себя ни выдавала пленница в подземелье, она не была похожа на Беллисент Денар. Та женщина – Королева Теней – умерла очень давно.

– А как же ваш король? – наконец спросил я. – Как он к этому отнесется?

– Я иду сражаться бок о бок с тобой, несмотря на мои опасения оставить Эндир без членов Туманной Стражи, – вздохнул Гейвен. – Так что я скажу ему лично. Это не те вещи, которыми можно поделиться с помощью камня связи. А это значит… что мы пока не будем ее убивать. А тем временем, возможно, нам удастся вытянуть из нее какую-нибудь информацию.

– Вот почему ты пришел ко мне. – У меня сжалось сердце. – Не для того, чтобы спросить, что знаю я, а чтобы убедить меня выяснить, что знает она.

– Ты возражаешь?

– Да, если ты хочешь, чтобы я пошел туда и притворился, что ты не собираешься ее убивать.

– Тогда не притворяйся. Говори ей все что хочешь, но получи ответы на наши вопросы. У тебя есть время до рассвета, а потом мы отправимся в Дубнос.

Гейвен вышел из комнаты, в то время как во мне боролись десятки разных эмоций. Все это было неправильно или нечестно. Не то чтобы я знал, что такое справедливость в этой ситуации. С одной стороны, умный фейри был прав. Если у кого и была информация о планах Андромеды или о том, что может понадобиться, чтобы победить ее, то это была моя мать, которая сотни лет пользовалась магией бога. С помощью ожерелья из оникса Беллисент Денар разговаривала с духом Андромеды. У меня не было сомнений, что та рассказывала моей матери удивительные и ужасные вещи. Но это не означало, что мать поделится божественным откровением со мной. Или что я способен выпытывать тайны богов, смотря ей прямо в лицо и зная о ее грядущей судьбе.

Вечная смерть.

Я подошел к окну и посмотрел на погруженный в ночь мир. Луна пробивалась сквозь густой туман, заливая город слабым серебристым сиянием. За последние несколько часов туман рассеялся, и я смог разглядеть извилистые улочки, крыши ржавого цвета и каменные мосты, которые соединяли один холмистый район с другим. Фейри и люди тоже прогуливались по дорожкам, собираясь в группы, шагая по площадям с рыночными лотками или бродя туда-сюда по оживленном пабам.

При виде этого у меня защемило в сердце. Когда-то улицы Альбирии были точно такими же. Я был всего лишь маленьким ребенком, бегал босиком по двору, смеясь. Солнце одаривало мир своими теплыми лучами. Моя мать бежала за мной, широко раскрыв объятия. Тогда она выглядела совсем не так, как сейчас. Ее глаза были яркими, и я мог бы поклясться, что в них были проблески той самой смертной женщины…

Но это было невозможно. Моей матерью была Беллисент Денар, а не та бедная женщина, чью жизнь она украла.

И мне нужно было выяснить, что ей известно. Это был единственный способ защитить тех людей снаружи – единственный способ защитить и Альбирию тоже.

С тяжелым сердцем я вышел из своей комнаты и направился в подземелья. На площадке лестницы, ведущей вниз, во мрак, не было стражников. Велел ли Гейвен им отойти, чтобы дать мне возможность побыть с заключенной наедине? Наверное, он думал, что Беллисент не заговорит, пока не поймет, что мы одни.

И все же странное беспокойство покалывало затылок.

Ощущение не обмануло. У подножия лестницы я увидел стражника с отрубленной головой. Я обошел его тело и лужу блестящей крови и поспешил к темнице матери.

Двери камеры были распахнуты настежь, а в замке болтался ключ. И, конечно, заключенной уже давно не было здесь. Беллисент Денар была на свободе.

* * *

Я нашел Гейвена во внутреннем дворе, где он направлял воинов к конюшням. Когда я подошел к нему, его лицо оставалось непроницаемым, хотя я мог бы поклясться, что у него слегка дернулась челюсть. Внутренний двор кишел фейри, воины вкладывали сталь в ножны и надевали нарукавники и перчатки для предстоящего нам опасного путешествия.