Из Новгородской губернии

— «Какъ не знавать! Душа была у ней чистая; какъ жила графиня, хорошо было: хоть пеи-шъ — ротъ-ухо! [31] Бывало Фотій кого побьетъ, напишетъ записку, да и пошлетъ къ графин, а та тужь пору — золотой и выдаотъ».

— А Фотія ты зналъ?

— «Какъ не знать! Я пришолъ разъ къ обдн, Фотій служилъ, отошла обдня, я къ Фотію подъ благословеніе и тесъ [32] „Приди ко мн“, говоритъ онъ мн. Я пришолъ, онъ далъ записку: отнеси, говоритъ, графин. Я только подалъ записку не самой графин, лакею, что-ль какому, мн и выдали золотой. У графини все деньги были золотыя; къ ней возили въ боченкахъ.»

Пріхали мы на мерёжи, и когда мн старикъ передалъ весло, я оказался не совсмъ способнымъ; но какъ втру не было, то старикъ и безъ моей помощи поставилъ мерёжи, а вынимать ихъ и помощь моя не нужна была. Въ мерёжахъ попалось очень много раковъ (мы привезли ихъ до 250) и десятка три, или четыре небольшихъ налимовъ, отъ 5 до 7 вершковъ.

Пока старикъ ставилъ и вынималъ мерёжи, и разсказывалъ про втры на Ильмен, я вынулъ свою записную книжку, и записалъ слдующее, отъ слова до слова.

1) Крестовый западъ: возьмется, скрестится противъ сиверика, креститъ Волховъ; нтъ хитре втра.

2) Подъ-сиверный западъ: все одинъ дуракъ: пойдетъ катать…. Милосердый Господи, пыхнуть не дастъ….

3) Сиверикъ: онъ хоть задуетъ когда — да прямо все легче.

4) Востокъ: этотъ легче втеръ.

5) Зимнякъ: прямо въ Зубки (деревня); эти два втра съ крышъ не рвутъ; это не втеръ, коли я ду, куда хочу; а то втеръ, коли съ берега хать не куда.

6) Озерникъ: отъ Старой-Русы; самый чудесный! Если придетъ Божья половина — ау!…

7) Чистый полуденникъ: прямо пойдетъ съ Ужина къ Питеру — славно! Озерникъ да полуденникъ для ловцовъ — Господь хлбъ даетъ!…

8) Шелонникъ: у насъ называется, когда по Шелони идетъ.

9) Мокрякъ: когда дуетъ на Юрьево отъ Ракомы.

10) Падыра: самая страшная буря.

Для проходящихъ барокъ что ни лучшіе — Шелонникъ да Мокрякъ, для ловцовъ Озерникъ-Полуденникъ, да Шелонникъ, да Зимникъ самые лучшіе: рыбы понагонитъ.

— «Написалъ»? спросилъ меня старикъ, когда я закрывалъ записную книжку.

— Написалъ, отвчалъ я ему.

— «Прочитай.»

Я прочиталъ.

— «Все врно».

Мой старикъ сталъ вынимать мерёжи, вытряхивать изъ нихъ раковъ и налимовъ, и у насъ на нсколько минутъ прекратился разговоръ.

— Какой это столбъ стоитъ? спросилъ я старика, указывая на столбъ, очень похожій на верстовый, хотя большой дороги и не было. Мы въ это время были подъ самымъ скитомъ Юрьевскимъ, извстнымъ въ народ подъ именемъ Перюньскаго [33] — «А вотъ видишь ты, какое дло было», началъ разсказчикъ: «былъ зврь-зміяка, этотъ зврь-зміяка жилъ на этомъ самомъ мст, вотъ гд теперь скитъ святой стоитъ, Перюньской. Кажинную ночь этотъ зврь-зміяка ходилъ спать въ Ильмень озеро съ Волховскою коровницею. Перешелъ зміяка жить въ самый Новгородъ; а на ту пору и народился Володымеръ — князь въ Кіев; тотъ самый Володимеръ князь, что привелъ Руссею въ вру крещенную. Сказалъ Володимеръ князь: „всей земл Русской — креститься“. Ну и Новгороду — тожь. Новгородъ окрестился. Чорту съ Богомъ не жить: Новый-Городъ схватилъ зміяку Перюна, да и бросилъ въ Волховъ. Чортъ силенъ: поплылъ не внизъ по рк, а въ гору — къ Ильмень-озеру; подплылъ къ старому своему жилью, — да и на берегъ! Володимеръ князь веллъ на томъ мст церковь рубить, а дьявола опять въ воду. Срубили церковь: Перюну и ходу нтъ! Отъ того эта церковь назвалась Перюньскою; да и скитъ тоже Перюньской.»

— А столбъ-то какой?

— «Да на то и поставленъ: мсто гд, значитъ, Перюнъ изъ Волхова выскочилъ. Въ Нов-город, я помню, ставили столобочекъ, ставили съ царемъ, такъ тамъ солдаты въ барабаны били, въ музыку играли, честь отдавали, попы молебенъ пли. А здсь принесли солдатики столбушекъ, вкопали, да и ушли. Да только не сказали народушку: какой такой съ чего зародился той столобикъ. А хали-та изъ Грузина: отъ Новагорода до Грузина считается 90 верстъ, 90 верстъ хали съ столобомъ и поставили столобъ.»

Посл я узналъ, что этотъ «столобочекъ-памятникъ» ни что иное какъ верстовой столбъ, поставленный водяною коммуникаціею.