Из Орловской губернии

— Смотри-жь, на прощаньи наказываетъ Тришка барину: смотри жь, мужиковъ не обижать. Обидишь мужиковъ, Богъ тебя обидитъ, а то, можетъ, и я гршный къ теб тогда въ гости побываю!

Съ тхъ поръ баринъ шолковый сдлался! Что значитъ хорошая наука — много значитъ!

И много онъ училъ ихъ братію! детъ разъ мужичонко съ возомъ; а на возу было накладено, что и на хорошей лошади не свезти; а у мужичонка была лошаденка плохеньхая, а еще и поклажа-то барская; съ которой стороны ни поверни, все тяжело!… детъ мужикъ съ возомъ, горе мычитъ, а на встрчу ему катитъ шестерикомъ самъ баринъ. Поровнялся баринъ съ мужикомъ.

— Стой кричитъ баринъ: — стой, что ты тихо дешь? Отчего у тебя лошадь не везетъ?

Не усплъ баринъ хорошій раскричаться какъ надо, какъ изъ-за куста выросъ какой-то мужикъ, снялъ шапку, низехонько поклонился барину, да и говоритъ:

— Пожалуйста, баринъ, ваше благородіе, окажи такую милость: подари ты этому мужику лвую пристяжную…

— Какъ ты смешь, мужикъ, мн это говорить, дуракъ! закричалъ баринъ.

— Ужь сдлай милость, пристаетъ мужикъ: — подари мужику лвую пристяжную!…

— Какъ ты смешь мн это говорить? да знаешь, что я съ тобою сдлаю!?… да кто ты такой?…

— А осмлюсь вашей милости доложить: я человкъ небольшой, а прозываюсь Тришка Сибирякъ.

Какъ услыхалъ баринъ, что передъ нимъ стоитъ Тришка Сибирякъ, куда и прыть вся длась!…

— А, говоритъ, здравствуй, Триша! Возьми лошадь, какую хочешь! пусть мужичокъ додетъ до дому, я и пятерикомъ доду, лошади ничего не сдлается; посл только пусть назадъ приведетъ.

— Нтъ ужь, баринъ хорошій, подари пожалуйста мужичку совсмъ лошадку; а ты прикупишь еще лошадку, а то и пятерикомъ проздишь, и пятерикомъ теб чай можно… На своихъ лошадяхъ ты здишь не далеко, а подальше, чай, на сотскихъ!

— Изволь, Триша, изволь! я для тебя, Триша, и совсмъ могу это сдлать, могу и подарить!

— Только ужь не изволь, баринъ хорошій, лошадки отнимать у мужика. Не для себя прошу, прошу для твоего же здоровья: ты знаешь, можетъ, мой обычай; не введи, для Христа, меня во грхъ.

— Изволь, изволь!

Припрегъ мужикъ къ возу лвую пристяжную, да съ крестомъ да молитвой благополучно и до дому дохалъ, да еще и посл сколько на той лошади здилъ…

Никого Тришка Сибирякъ не обижалъ крпко, разв какого барина лихаго до крестьянъ, что разъ поучитъ — не послушаетъ, другой разъ поучитъ — въ толкъ не возьметъ, такъ такому лихому подъ колнками жилы подржетъ — «чтобъ не оченно, говоритъ, прытко бгалъ!» Вотъ только и всего!..

Велно было поймать Тришку во что бы то ни стало. Похалъ отыскивать Тришку исправникъ; прізжаетъ исправникъ на станцію, на станціи сидитъ купецъ, пьетъ чай съ пуншемъ.

— Не угодно ли вашему благородію чайку покушать? спросилъ купецъ исправника.

— Пожалуй! отвчалъ исправникъ, подсаживаясь къ столику:- пожалуй, на двор-то ужь очень холодно.

— Холодно-съ, извольте-ко-съ чашечку…

Слово за слово и пошелъ разговоръ.

— Куда дете ваше благородіе?

— Да вотъ туда-то.

— А позвольте спросить: по какой надобности дете, ваше благородіе?

— Тришку Сибиряка надо поймать.

— Почему жь вы, ваше благородіе, знаете, что такъ Тришка Сибирякъ долженъ быть?

— Мн передали, что Тришка Сибирякъ ныншній день подетъ отсюда, съ этой станціи туда-то; а передали мн самые врные люди.

— Такъ-съ… а хотлось бы мн посмотрть, какъ ваше благородіе изловите этого разбойника Тришку Сибиряка. Очень бы хотлось!…

— Что жь, это можно.

— Какъ же, ваше благородіе?

— Да подемъ со мной вмст.

— Сдлайте милость, батюшка, ваше благородіе! дло-то ужь очень занятное.

— Изволь, изволь.

Напились они чаю, да и похали вмст въ исправницкой бричк; дорогой большое толковали все о Тришк: какъ его, разбойника, исправникъ своими руками поймаетъ, и самъ его въ городъ въ острогъ засадитъ.

— Какъ же вы, ваше благородіе, узнаете этого разбойника, Тришку Сибиряка?

— Какъ не узнать! у меня примты его имются, говоритъ исправникъ.

— А позвольте взглянуть.

Исправникъ подалъ купцу примты.

— «Волосы русые, брови черные, сталъ читать купецъ, лтъ отъ роду тридцать»… Баринъ, да вдь это, пожалуй и на меня смахиваетъ!…

Глянулъ исправникъ, съ нимъ точно сидитъ не купецъ, а самъ Тришка Сибирякъ.

— Слушай, исправникъ, заговорилъ Тришка, васъ дураковъ мало обманываютъ, а ты еще и меня хотлъ обмануть! Вотъ теб и наказаніе: ступай пшкомъ домой!

Нечего длать, исправникъ вылзъ изъ брички, да и бричка-то была новая, вылзъ да поплелся домой — откуда пришелъ, а Тришка покатилъ куда ему надо было!

Тришка Сибирякъ, какъ я уже сказалъ, что его смшиваютъ съ Засоринымъ, Сиротой, Дубровой и другими, то и вс они никого не убивали; только ужь когда честію не возьмешь — злыхъ помщиковъ учили, и тою же наукой подъ колнками жилки подрзывали, и опять-таки для того все, чтобъ не швыдко бгали.

Орелъ, 10-го апрля.