Из пепла

Я позвонила на работу и сообщила, что меня не будет в офисе несколько дней. Поскольку аудит налоговой службы был в самом разгаре, а «Призм» готовилась к выпуску новой осенней линейки, это было неподходящее время для выходных. С другой стороны, было ли когда-либо подходящее время, чтобы узнать, что ваш покойный муж был влюблен в вашу покойную лучшую подругу?

Отчаянно нуждаясь в разрядке, я повела детей в парк, затем – за замороженным йогуртом, а потом – в торговый центр кататься на каруселях. Я была ужасно измотана, но находиться рядом с детьми – единственное, что притупляло боль в моей разбитой душе. По возвращении дом встретил нас убийственной тишиной. Ни сладкого хихиканья Луны, ни раскатистого смеха Изона.

Его не было рядом, чтобы спросить, как прошел мой день. Независимо от ответа его широкая улыбка всегда давала мне понять, что все будет хорошо. Он не был тем, кто просто сидит и болтает, – истории, которые он рассказывал с большим энтузиазмом, заставляли воспринимать жизнь легче.

Честно говоря, ему даже не нужно было ничего говорить. Просто знать, что Изон был там, в домике у бассейна, и работал над своей музыкой, было приятно. Это дарило мне покой, который я не ожидала обрести снова.

Моя обида причиняла мне боль, но именно обида за Изона заставляла меня ненавидеть Роба и Джессику еще больше.

Не в силах больше держать глаза открытыми, я заснула вскоре после того, как уложила детей, но через несколько часов вновь проснулась. Я усыпала пол спальни тоннами добытых распечаток. Это был утомительный процесс: сопоставлять временные рамки, сравнивать с собственными сообщениями, чтобы выяснить, что, по его словам, он делал, пока был с ней, а затем возвращаться к телефону и искать, были ли там какие-то снимки, сделанные в те дни. И о чем мы с Джессикой говорили в то время, пока они проворачивали все это за моей спиной? Я пыталась мысленно сложить пазл, для которого у меня в наличии было всего около половины кусочков.

Хуже всего было то, что у меня была внутренняя потребность знать, почему они это сделали, но в глубине души я понимала, что все это не имело значения. Знание не изменило бы того, что это произошло. Не важно, сколько лжи я разоблачу: это не поможет мне излечить сердце.

После откровений последних двух дней мне стало казаться, что вся наша совместная жизнь и моя дружба с женщиной, которая, как я думала, никогда меня не предаст, были не более чем иллюзией. Тщательно продуманным и мастерски воплощенным в жизнь планом, который оставлял нас с Изоном в дураках.

Когда Роб и Джессика погибли в том пожаре, они унесли с собой так много секретов. Некоторые из них, по-видимому, были развеяны по ветру лишь на некоторое время. Как бы то ни было, я не могла отделаться от ощущения, что каким-то образом мы все еще дымились на пепелище той ночи, а центр пожара только предстояло обнаружить и он становился только ярче даже спустя год после их смерти.

Когда я перешла к следующему листу с сообщениями, мои веки были почти такими же тяжелыми, как и мое сердце, а угли их предательства внезапно разгорелись в сильнейшее пламя, которое могло поглотить всех нас.

Глава 12 Изон

Еще до того, как я потерял Джессику, я знал, как болит разбитое сердце. Это знакомо многим композиторам. В юности девушка изменила мне с коллегой. Другая бросила меня ради своего бывшего. Еще одна просто слетела с катушек и позвонила моей матери, чтобы посплетничать о том, что я подарил ей недостаточно цветов. Все это было частью жизни, и раз за разом мне приходилось переживать это и обретать покой.

Однако, как оказалось, злиться на призрака было столь же бесполезно, как и переживать расставание.

Злиться было не на кого.

Никаких споров со слезами на глазах до раннего утра.

Никакой лжи, с которой нужно разобраться. Никаких просьб остаться. Мне не оставили даже возможность хлопнуть дверью и выбежать с высоко поднятой головой, разрушенным чувством собственного достоинства, но осознанием, что я достоин лучшего.

За моей спиной Джессика спала с мужчиной, которого я считал своим братом.

Я не мог поехать в дом Роба и стучать в дверь посреди ночи, требуя ответов на вопросы, которые никто не должен был задавать. Не было обмена оскорблениями, ударов, которые можно было нанести, так что я не мог сделать абсолютно ничего, что бы успокоило назревшую во мне обиду.

Поэтому я взял свою дочь и гитару и ушел в никуда посреди ночи. Мне ужасно не хотелось оставлять Бри одну с этим чертовым телефоном, но и остаться я не мог. Воспоминания, которые были у нас четверых об этом доме до пожара, когда-то могли утешить. Послеобеденные часы у бассейна, смех, выпивка. Импровизированные ужины, которые устраивали Бри и Джессика, а Роб, как всегда, настаивал на гриле. Бесчисленное количество раз, когда мы с Робом смотрели на его большом экране футбол, баскетбол или любую другую игру, пока наши жены болтали обо всем на свете.

Теперь эти воспоминания были отравлены сомнениями. Запятнаны обманом и ложью.