Из пепла

Судя по тому, как быстро он выбежал из дома после ужина, ему нужно было время. Чтобы взять себя в руки. Нацепить фальшивую улыбку, которую я уже ненавидела.

Но он будет там.

И, когда дело касается Изона, я готова ждать.

Сидя на своем краешке дивана, я смотрела в ночное небо с чувством удовлетворения, кружащимся в моей груди. Выдались адские выходные, но я наконец-то чувствовала, что делаю первые шаги по извилистому пути восстановления. Каждый день я видела Роба в лицах своих детей. Благодаря этому он всегда будет присутствовать в моей жизни. Но я больше не чувствовала себя застрявшей в пучинах печали. Убрать его вещи из шкафа и отдать на благотворительность – не то же самое, что вычеркнуть его из нашей жизни. Но жить так, как будто он может вернуться домой в любую секунду, не приносило пользы ни мне, ни детям.

Я взглянула на свои обручальные кольца: бриллианты сверкали в свете фонарей от бассейна. Я еще не готова была снять их. И это нормально. Это долгий процесс. Я пойму, когда придет время.

Однако вскоре после того, как Изон вышел из домика у бассейна с таким выражением лица, как будто только что кого-то убил, я поняла, что время пришло еще задолго до того, как Роб умер.

– Ты знала? – прорычал он с расстояния в несколько ярдов, и его голос эхом отразился от дома.

Я дернулась, как от пощечины, и в замешательстве уставилась на Изона.

– Знала что?

Он остановился передо мной. Его высокое мускулистое тело дрожало от ярости.

– Что твой муж трахал мою жену!

Я усмехнулась: сама мысль об этом была настолько нелепой, что вся ситуация была почти комичной.

– Что ты, черт возьми, несешь?

Он поднес телефон так, чтобы я могла разглядеть фотографию Джессики, которая улыбалась в зеркало, одной рукой поддерживая свою обнаженную грудь, а другой перебирая волосы.

Я выставила ладонь вперед, пытаясь отгородиться от фотографии.

– Боже, Изон. Зачем ты мне это показываешь?

– Потому что она отправила это Робу! – процедил он сквозь зубы. Он провел пальцем по экрану, и десятки синих и серых текстовых пузырьков пронеслись передо мной с такой скоростью, что у меня закружилась голова.

Но, словно колесо рулетки из «Сумеречной зоны», оно остановилось на фотографии Роба. Судя по бирюзово-белой наволочке, он лежал в нашей постели. С обнаженной грудью и накинутой на бедра простыней, отвернувшись от камеры. Я почти могла слышать его раскатистый смех. Однако рядом с ним, свернувшись калачиком, прижавшись грудью к его боку и ослепительно улыбаясь в камеру, лежала Джессика, и от этого у меня перехватило дыхание.

– Где ты это взял? – прошипела я, вскакивая на ноги.

– В его машине, – рявкнул Изон. Его грудь прерывисто вздымалась, когда он уставился на меня такими холодными и отстраненными глазами, что я едва узнавала его.

Я попыталась набрать воздуха, но кислород вдруг стал ядовитым и обжег мне горло.

Это было невозможно.

Эта фотография не могла быть настоящей.

Но отрицать ее существование было невозможно.

– Это какая-то злая шутка? Потому что, скажу честно, Изон. Это уже переходит все границы. – Из моих глаз потекли слезы. Его лицо тут же смягчилось, как будто на нем включили свет.

– Если бы, – пробормотал он, передавая мне телефон. Он стал расхаживать взад-вперед, судя по звукам его шагов. Я была слишком сосредоточена на параллельной вселенной, лежащей у меня в ладони, чтобы проверять.

На экране были чужие номера, но фотографий было так много, что несложно было догадаться, кто есть кто.

Джессика: Я сказала Изону, что иду в магазин. Сможешь отпроситься на обед пораньше?

Роб: Ты – мой любимый обед. Назови место.

– Я не понимаю, – выдавила я, чувствуя боль от ножа, засевшего у меня между лопаток.

– А что тут понимать? – рявкнул Изон, уперев руки в бока. – Они трахались за нашими спинами.

– Нет. – Я затрясла головой, как будто это могло стереть образы, запечатлевшиеся в моем сознании. – Он бы так со мной не поступил. Она бы так со мной не поступила.

– Ага, ну, со мной они это сделали, Бри. – Он протянул руку и взял у меня телефон. – Хочешь посмеяться?

Я понимала: в том, что он хочет мне показать, не будет ничего смешного, поэтому приготовилась к удару, пока он проводил пальцем по экрану в поисках одному богу известно чего.

Он встал сбоку, держа телефон между нами.

– Помнишь, как я возил ее в Саванну на нашу годовщину?

Он повернул телефон так, чтобы мы оба видели фотографию на экране. Джессика отправляла в камеру воздушный поцелуй, бретелька черного кружевного лифчика спадала с ее плеча.

– Это ванная комната отеля из нашей поездки. – Он указал на нижний угол изображения, где два зеркала отражались друг от друга, так что открывался вид на остальную часть номера. – А вот я. Сплю в нашей кровати. – Он перевел палец на ее лифчик. – А это белье, которое я ей купил, но она сказала, что слишком устала для секса, и даже не стала его надевать.

У меня скрутило желудок, а в горле пересохло. Их годовщина? Это было задолго до пожара.

– Как долго все это продолжалось?