Из песка и пепла

25 ноября 1943 года

Признание: я шпион.

Не все виноградари хотят заниматься виноделием. Многие продают плоды винодельням, и те производят вино под собственной маркой. Мой отец сделал состояние на продаже бутылок, лично отобранных виноделами. У папы были заготовки всех форм и размеров, так что каждая бутылка получалась уникальной, как и содержащееся в ней вино. Это был мощный коммерческий аргумент, и папа всегда настаивал, что вино из бутылок «Острики» вкуснее. «Форма важна, – говорил он обычно. – Многие этого не понимают, но поверь мне. Форма важна».

Каждый будний день мне приходят на ум папины заготовки. Вот уже две недели, как я работаю на виа Тассо и всеми силами стараюсь отлить из себя идеального секретаря – быстрого и услужливого, а потому не привлекающего внимания. Анджело волновался, что меня, как и бутылки «Острики», выбрали за форму, но, кажется, капитана фон Эссена действительно интересуют только мои лингвистические способности. Анджело все равно каждый вечер заглядывает в обитель, чтобы убедиться, что я пережила очередной день.

Римляне даже не называют виа Тассо немецкой штаб-квартирой, такой ужас и отвращение она у них вызывает. Вместо этого они говорят laggiù – «там». Например, «такого‑то и такого‑то забрали туда».

Мне редко удается передохнуть за своим столом, на кухне или в уборной. Большую часть времени я бегаю по поручениям, передаю приказы, печатаю бесконечные отчеты, варю кофе и делаю все, что попросит капитан. Но я многое слышу и подмечаю. Это мрачное место – пускай кабинеты и отделены от камер, которые до сих пор преследуют меня в кошмарах. Я видела их, я сидела в одной из них, и, хотя меня саму не пытали, я знаю, что многие другие не избежали такой участи. Поэтому я продолжаю прислушиваться и наблюдать, надеясь только, что когда‑нибудь это принесет пользу.

Ева Росселли

Глава 14 Флоренция

Стоило Анджело выйти из поезда, как к нему подскочил перепуганный Альдо Финци в сутане священника – сутане, которую сам Анджело ему и дал. Просто на всякий случай. Было 27 ноября 1943 года, и для Флоренции настало время маскировок.

На «Острику» был совершен налет, дом Альдо перевернули вверх дном, печатный станок разбили. Его искали – но не только его. Немецкая и итальянская полиция выслеживала всех флорентийских евреев и не утруждала себя скрытностью.

– Ребе Кассуто арестовали, – чуть не рыдал Альдо, пока они шли с вокзала, сами толком не зная куда. Сейчас ад был повсюду. – А еще пастора и нескольких других участников подполья. Я боялся, что это ты, Анджело. Потому и пришел. Я думал, что это ты.

Анджело приехал во Флоренцию именно с этой целью – встретиться с ребе Кассуто и передать ему остатки денег Камилло. Однако сегодня он задержался на контрольно-пропускном пункте и упустил утренний поезд. Вероятно, это опоздание спасло ему жизнь.

Анджело приобнял Альдо за плечи, пытаясь успокоить, однако сам был в полном смятении от услышанного. Они с Натаном Кассуто познакомились благодаря DELASEM. Камилло представил их после смерти Феликса, чтобы молодой раввин знал, как связаться с Анджело, если ему понадобятся средства.