Из-под пяты веков

– А что же остальные – с ним согласились? – не удержался от возмущения Павел

Иванович.

Варницын ожесточенно поскреб в затылке.

– Будет как в старину было в тундре: будут судить старики, а мы, которые помоложе, со

стариками согласиться должны будем... Вот меня и послали собрать как можно больше

народу, чтобы весть о справедливом суде дальше разнеслась. Ещё, кроме меня, уехали три

сына Апицына. Всех ненцев, которые поблизости есть, соберут на завтра. И тогда парня

привезут и утопят... А я так своей головой смекаю: не знаю, за что топить? Кому польза от

утопления?

Варницын еще раз усиленно поскреб в голове.

– Вот какое нехорошее дело выходит!

– Худое дело, – согласились оленеводы. – Что теперь делать будем?

– Ледков тоже за то, чтобы судить Проигрышева сына? – спросил Павел Иванович:

– Да, ишь ты, так-то гладко да хорошо говорил Апицын... За сердце всех нас так и

щипали его слова!.. Шаманит, ишь ты, он. А – сами знаете! – шаманы другой раз сами с ума

сходят и других сводят. На первых порах я тоже поверил в правоту его слов. До того поверил

– сам вызвался других оповещать.

– И нас тоже? – подмигнул своим учитель.

Стыдно Варницыну. От стыда краснеет его обветренное лицо, а глаза, как вороватые

мышата, торопливо пробегают по лицам колхозников, прячутся от учителя.

– К вам, ишь ты, я уж дорогой надумал ехать... Как вспомнил, что Апицын Ледкову

сказал: «Дробовик тебе дам, а зиму вместе с нами будешь охотиться»... Как вспомнил эти

слова, так и подумал: «Суд и всё это ему на выгоду. Другим всем – никому не будет выгоды

от суда, только ему – Апицыну».

– Так... А чем же всё-таки, ты думаешь, мы молжем помочь? – пытает учитель.

– Так я думаю, что судить вы должны, а не Апицын со стариками.

– Почему так думаешь? Нас тоже судьями никто не выбирал.

– То правда: не выбирали вас. Только у вас – власть.

– Какая власть?

В пот бросило Варницына. Неужели учитель не понимает? Уж не со стариками ли он

заодно? И он смущённо объясняет:

– Я так думал – вы власть. Ты сам – в исполком тебя на соборке опять в члены выбирали.

Вам, выбранным нашим, дело с парнем Проигрыша и разобрать надо.

– Так, – улыбается Павел Иванович. – Все сказал? Тогда я буду говорить. Можно?

– Говори, говори! – обрадовался Варницын.

– Стоит ли нам вмешиваться в это дело? Как думаешь ты, председатель тундрового

Совета?

– Как не стоит? – удивился тот. – Соборка нас выбирала, чтобы в тундре мы порядки

новые соблюдали и ничего такого не допускали, что было бы против закона. Шаман Апицын

идет против нынешних законов. Шаман Апицын – за старые порядки. Мы – за новый закон.

Так я говорю? Шаману надо помешать.

– Так, так! – хором ответили жители пармы.

– Я тоже так думаю, – сказал после этого учитель. – Вижу, что вы дружно будете

держаться на собрании. Это значит – мы победим шамана Апицына! Надо только

уговориться вперёд, что и как нам делать. Надо ли дать Апицыну говорить перед

собравшимися ненцами, или мы запретим это от имени Совета?

– Подумать надо... Поговорить надо, – хором заговорили колхозники.

– Кто первый будет говорить?

– Я скажу, – поднял руку Варницын.

– Ну?..

– У нас есть свой Совет. Собрания только он может собирать. Пусть Совет скажет

Апицыну, что у него нет права собрания собирать и суд производить...

– Неладно сказываешь, – перебил председатель тундрового Совета. – Сделаем так, как ты

советуешь, – опять Апицыну одна польза будет. Он по всем тундрам прославит, что

Советская власть рот зажимает. Надо другое что придумать. Шаман Апицын – хитрый

человек. Нам надо супротив его хитрости тоже что-нибудь да похитрее придумать.

– Кто придумал самое хитрое? – шутит Павел Иванович.

– Я придумал! – храбро кричит парнишка лет четырнадцати.

Колхозники удивились:

– Ты?

Парнишка смутился, но учитель подбодрил:

– Ты не робей. Покажи отцу и всем нам, что твоя голова лучше всех наших голов

работает.

– Ххх-а, – расплылся парнишка от похвалы. – Так, я думаю, надо сделать... Хха-а-а!.. Все,

которые здесь есть, на собрание приедем и будем смотреть да слушать. Когда старики начнут

парня к утоплению приговаривать, тогда вот он, – показал пальцем на учителя, – пусть слово

скажет. Он – умеет!.. Ха-ха-ха... Он похитрее шамана будет.

Долго хохотали колхозники над прытким мальчишкой. И решили сделать так, как

советовал маленький дипломат.

– Лучшего исхода – три года думай – не придумаешь! – смеется Павел Иванович. –

Шаман Апицын будет побит не бумажкой из Совета, а решением общего собрания. Слава его

как шамана через это убавится. Только уговор: действовать на собрании всем дружно.

4

В просторном чуме старого Апицына полно народу.

Четырех оленей зарезал Апицын для угощения собравшихся, и все айбурдали парное

мясо, пили теплую оленью кровь.

Сын Апицына и два его работника давно уже уехали за Степаном и его отцом