Из пыли времен (СИ)

Уши улавливали каждое движение, каждый шорох, каждое колебание воздуха. Он слышал, как древки с белыми оперениями вонзились в горло двух Зверей, загоняя рев обратно в глотки. Как те поперхнулись своей кровью, брызнувшей на каменный пол — капли дробным ливнем терзали перепонки. Слышал, как два черных хищника бросились на Атена, а еще двое на него самого — фигуры мерцали алой пульсацией сердец и разветвленной системой жил в сером сумраке сознания… Принц словно слился с окружающим мраком, видел все, что происходит вокруг, будто глазами Крылатых Змеев, безучастно застывших вдоль стен.

И он видел непроницаемо-черный меч в руке девушки с изумрудными глазами…

…Лита неслась вперед. Она бросилась, не мешкая. Как только узнала юношу, ноги сами толкнули тело. Одного взгляда хватило, чтобы понять — это он был вместе с Холаром в ее сне! Перворожденный! Враг! И сейчас он стоял ближе всех, между ней и Зверями!.. Хотя Холара среди них не было… Но сейчас это не имело значения! Сперва она убьет его, а потом и всех остальных! А потом… потом найдет и Холара! Он где-то здесь, рядом!

Когуар сам скользнул в руку. Тепло кожаной оплетки разлилось по телу гранитной уверенностью. Напряженное ожидание прошедших витков — ожидание мести — заполонило и плеснуло через край. Ненависть рванулась, словно свитая в тугие кольца змея, бросившаяся на добычу. Левая ладонь, повинуясь инстинкту, взметнулась вперед… и с растопыренных пальцев сорвались «янтарные змеи»!

Словно восход Золотого Солнца, они пронзили тьму и, подобно Пламенеющему дракону Эльраулу, набросились на одного из Зверей, стиснули испепеляющими кольцами. Рев Зверя сменился пронзительным воем, а затем — визгом. Запах паленой шерсти ударил в ноздри…

…Атен невольно зажмурился от полыхнувшей вспышки, рукой прикрывая глаза. Клинок Зверя, что несся на него в это мгновение, он — не увидел, а скорее услышал. Свист разрезаемого сталью воздуха стегнул плетью. Юноша вскинул меч, призывая все свое умение, вспоминая все уроки, и воссоздавая в памяти каждое движение Зверя до так некстати ослепившего вихря.

Шаг влево — звон стали.

Сокрушительный удар едва не выбил меч из руки Атена, несмотря на то, что пришелся вскользь. Плечо на миг онемело, и потребовались все силы, чтобы не разжать ладонь.

«Присесть!» — поток воздуха скользнул над головой, взъерошив волосы. Холод «нырнул» за воротник, словно окатили ледяной водой; шерстяная рубаха прилипла к позвоночнику… «Горло должно быть где-то… здесь!» — «клостенхемский» крайвер вонзился в мягкую плоть, раздался хрип, лицо хлестнуло теплым и липким… «Назад! Когти!» — Атен отшатнулся, отступая и вырывая меч из плещущего «багрянцем» тела… И руку стиснула железная хватка, когти пронзили кожу.

Плотная, после яркого света, пелена рассеивалась мучительно медленно. Но память Атена дорисовывала темный силуэт второго Зверя, чей меч сейчас несся в грудь. И юноша понимал, что не успеет отступить, не успеет увернуться. И крепче сжал эфес: «Keli dom, Agetal! [Встречай меня, Агеталь!]»

Звонкий удар, раздавшийся совсем близко, на миг заглушил для Атена остальные звуки: и дикий рев живого Зверя, и истошный вой объятого пламенем, и хрип, умирающего на конце клинка.

Короткий свист.

И росчерк, блеснувший в темноте, ворвался в поле зрения, словно из ниоткуда.

Атен, уже готовый к встрече с Богами, краем глаза уловил невысокую фигуру, вынырнувшую из мрака. В стремительном прыжке, мальчик, двумя руками сжимающий занесенный над головой крайвер, ударил с невероятной силой. Клинок сшибся с «пламенным» лезвием, несущимся Атену в грудь, искры сыпанули на пыльные плиты. И логмес Зверя скользнул в сторону; Атен инстинктивно подобрал живот и выгнул спину, пропуская «зубастое» лезвие. Затрещала кожа жилета, холод металла коснулся тела — «пламенный» меч рассек кожаный нагрудник, как пила трухлявое дерево, — и тут же левый бок наполнился жаром хлынувшей наружу горячей крови.

А мальчик пригнулся, увернувшись от острых когтей, крутнулся, словно волчонок за хвостом, и ударил вновь. Острие короткого меча впилось Зверю в подмышку, сталь скрежетнула по ребрам, показалась над ключицей и вошла под челюсть; Атена второй раз окатило кровью.

Ноги юноши подогнулись, и, падая на колено, раздирая рубаху и кожу, он все же вырвал руку из ослабшей хватки, уже безжизненно сжимающей запястье.

Оба Зверя повалились на пол…

…Сладкий аромат крови смешался с едким запахом паленой шерсти. Наполнил легкие Марена, которые жадно втягивали первый и исторгали второй. Сапфировые глаза с интересом ловили изумрудный взгляд девушки, несущейся на него с черным клинком. Принц даже не поморщился, когда с девичьей ладони сорвались «янтарные змеи».

«Кто ты, хозяйка Черного Меча?» — крутилось в мозгу.