Из пыли времен (СИ)

Каменные стены Латтрана росли впереди, на холме. И Валленхор — замок короля — возносился на самой вершине. Словно над городом. Пики крыш украшали зеленые с золотом знамена.

Принц Летар с любопытством разглядывал серый камень стен, доставленный со Средних гор, что проступали на горизонте от севера до северо-запада — отсюда их вершины почти сливались с белеющими облаками. В бойницах на стенах, то и дело, мелькали стражники. Часовые башни высились через каждые тридцать шагов, так, что воины видели не только то, что происходит за стенами, но и друг друга. За внешним кольцом крепостных стен, скрывалось еще одно — внутреннее. И только за ним начинался сам город.

Валленхор слыл одним из древнейших замков Серого Мира. Но в отличие от того же Мелестана, не достался Смертным целым и невредимым — его отстраивали Первые Короли во времена Благоденствия. Так же, как Перворожденные восстанавливали из руин Клостенхем.

Принцесса Раулет ехала слева, чуть поотстав, с легкой тенью восхищения поглядывая на Марена. Широкие мускулистые плечи и мужественно красивый профиль завораживали ее. Она видела Перворожденных и прежде, но принц выделялся среди всех. Не ростом или горой мускулов, что, впрочем, не уступали самым могучим Смертным, хотя для Перворожденного казались несколько юношескими. А той статью, что присутствовала в гордой осанке, твердостью в сапфировом взгляде и решительностью сдержанных движений. От него исходила уверенность и спокойствие, что заставляли чувствовать защищенной. Он выглядел повелителем и заступником, которого не стоит бояться без нужды, но гнев которого, карает, словно длань Богов.

Показался постоялый двор — единственный в округе за стенами города.

Девушка на крыльце перевернула табличку, извещающую о наличии свободных комнат. Белый передник прикрывал добротное темно-синее платье, а темно-русая коса спускалась по груди до поясницы.

Серые глаза девушки скользнули по Марену, задержавшись на лице. Принц слегка улыбнулся и воспитанно поклонился. Девушка смущенно опустила взгляд, а рука застенчиво легла на косу. Когда она вновь взглянула на принца из-под ресниц, щеки слегка порозовели, а в уголках губ проявились ямочки.

В растрепанной спутнице Марена она не признала принцессу, что совершенно ту не оскорбило. Но вот румянец, заалевший на щеках, заставил Раулет стиснуть зубы. Она бросила короткий взгляд на принца — не заметил ли он ее вспышку?

Но юноша безразлично разглядывал приближающийся город.

Кони, что плелись на привязи, несли на себе тела нескольких убитых воинов Ордена и Охотников. Именно это и привлекло внимание суетившейся на воротах стражи. С крепостных стен в путников тут же нацелились около десятка луков и арбалетов. А теалар у ворот оскалился стальными наконечниками копий.

— Om natt rugaden, — громко приветствовал принц, придержав коня и поднеся кулак «к сердцу».

Он сверху вниз смотрел на воина вышедшего вперед, но краем глаза следил за остальными. Если хоть одна стрела сорвется с тетивы — он готов…

Воин показательно положил руку на пояс, многозначительно поправив хедмор.

— Странные товары ты везешь в наш город, Перворожденный. Удивительно странные…

— Нам нужно видеть отца, Фрейн, — раздался властный голос Раулет.

Она подала коня вперед и воин открыл рот, чтобы грубо ответить, бесцеремонно перебившей его, но тут же изменился в лице — мелькнуло удивление и облегчение.

— Принцесса… — пробормотал воин. — Вас уже обыскались… Король места не находит…

Марен услышал, как «дрогнуло» сердце девушки — Эйнар, ее отец, жив! Но виду принцесса не подала.

— Фрейн, — настойчиво повторила Раулет.

— Да-да, — воин отодвинулся. — Пропустить!

И стражи расступились, подняв копья, тетивы ослабли, арбалеты «уставились» в небо; Марен чуть стукнул пятками по бокам гнедого, и копыта застучали по гладким камням мостовой.

Они проехали внешний двор, проехали портал внутренней стены, что по толщине ничуть не уступала основной. И город открылся во всей красе. Встретили постоялые дворы, таверны и лавки торговцев, что по обыкновению выстроились вдоль широкой главной улицы, ведущей на рыночную площадь — как и во всех городах, здесь царило оживление.

Отсюда Замок-на-Холме выглядел еще огромнее и выше. И древнее. Коньки его крыш венчали резные головы драконов.

Сейчас мало кто помнил, как получилось, что столицу, на чьем гербе красуются мчащиеся кони, «охраняют» Крылатые Змеи. А уж кто вырезал их — тем более. Поговаривали, что где-то в подземельях замка хранятся кости последнего из Диких…

Обыватели и торговцы безропотно уходили с дороги, с любопытством поглядывая на юношу с иссиня-черными волосами и растрепанную девушку, что ехала по левую руку. В редких взглядах сквозила настороженность: все же не многие сталкивались лицом к лицу с Перворожденными, а многие Смертные тоже носили в глазах отблеск «древней крови». А вот тела, на конях позади, вызывали куда больший интерес.

И все же, о них быстро забывали лишь только путники проезжали мимо — все возвращались к своим делам и заботам.