Из современной английской новеллы

— Ну хотя бы отбивную и яйцо, ну хоть что-нибудь! Даже да Танка сумел бы раздобыть суп.

В 1931 году мистер Майлсон переспал с горничной в доме своего отца. Это был единственный случай в его жизни. Он был рад, что возможность адюльтера с миссис да Танка ему не угрожает. Она, конечно, больше смыслила в этих делах, чем он, и понимание этого отнюдь его не окрыляло. Дежурный зал оказался вульгарным питейным заведением.

— Вполне в вашем стиле, — жестко и неоднократно повторила миссис да Танка.

— По крайней мере здесь тепло. И свет не слепит глаза. Может быть, выпьем немного вина.

Ее муж должен остаться незапятнанным. Он занимает видное общественное положение. Приятель мистера Майлсона — тот, что был знаком с адвокатом миссис да Танка, — повторил ему это несколько раз. Все расходы будут оплачены и еще небольшой гонорар в придачу. Небольшой гонорар был сейчас для мистера Майлсона весьма кстати. И хотя сначала он категорически отклонил сделанное ему предложение, но потом, встретив своего приятеля — просто случайного знакомого, в сущности, — в пивной, куда он всегда наведывался по воскресеньям в половине первого, решил дать согласие на свое участие в предполагаемой инсценировке. И не только ради маленького гонорара — в какой-то мере эта затея подымала его престиж в собственных глазах: его имя как ответчика будет фигурировать в процессе — вот уж чего никто не мог бы ожидать! Счет отеля попадет в руки мужа миссис да Танка, а тот передаст его своему адвокату. Завтрак будет подан в постель, и надо постараться запомнить лицо горничной, которая его подаст. А потом уделить ей какое-то время и постараться, чтобы и она запомнила его лицо.

— И она очень мила, эта миссис да Танка, очень мила, — говорил его знакомый из пивной, — во всяком случае, так мне ее описывали. — Он подмигнул мистеру Майлсону, но мистер Майлсон сказал, что это не имеет абсолютно никакого значения — мила миссис да Танка или нет. Он понимает свои функции и знает, что к их взаимоотношениям не должно примешиваться ничего личного. Он бы и сам взялся за это дельце, сказал тот, в пивной, да беда в том, что симпатичные дамочки средних лет — его слабость, тут же потянет лапать. Потому-то и нелегко было подыскать подходящего парня.

— Я прожила трудную жизнь, — посетовала миссис да Танка. — Сегодня я нуждаюсь в вашем сочувствии, мистер Майлсон. Скажите, что вы мне сочувствуете. — Лицо и шея у нее начинали багроветь; болтливость рвалась наружу, руша препоны.

У него дома в шкафу под лестницей хранились садовые башмаки. Огромные, тяжелые армейские башмаки, принадлежавшие еще его отцу. Он надевал их по выходным дням, когда копался в саду.

— Срок аренды истек два года назад, — сообщил он миссис да Танка, — и мне надо было как-то избавляться от всего этого барахла — от мебели, садового инструмента и разных безделушек, которые накапливались на протяжении трех поколений. И поверьте, не так-то легко было решить, что выбросить и что оставить.

— Мистер Майлсон, мне не нравится наш официант.

Мистер Майлсон старательно отрезал кусок бифштекса — треугольный, сочный, в меру прожаренный, нагрузил на него грибов и горчицы, добавил ломтик картофеля и отправил все сооружение в рот. Прожевал и запил вином.

— Вы его знаете?

Миссис да Танка зло рассмеялась — звук был похож на треск льда.

— Как я могу его знать? Я, как правило, не вожу знакомства с официантами. А вы его знаете?

— Вы сказали, что он вам не нравится, поэтому я и спросил.

— Могу я почувствовать к нему антипатию, не будучи с ним близко знакома?

— Это ваше личное дело. Мне показалось, что вы делаете слишком скоропалительные заключения, вот и все.

— Какие заключения? Что тут скоропалительного? О чем это вы толкуете? Вы что — пьяны?

— Заключение, что этот официант вам не нравится, кажется мне скоропалительным. Я не пьян, по-моему. Может быть, слегка. Немного подбодриться никогда не мешает.

— Вы не пробовали носить черную повязку на глазу, мистер Майлсон? Мне думается, вам бы это было к лицу. Вам не хватает индивидуальности. Ваша жизнь прошла впустую? У вас вид человека, впустую прожившего жизнь.

— Моя жизнь была не хуже всякой другой. Чего-то в ней не было, чего-то хватало за глаза. А зрение у меня, между прочим, в полном порядке. И глаза мои собственные, не стеклянные. Оба. Так что не вижу необходимости в повязке на глазу.

— Я чувствую, что у вас нет влечения ни к чему. Вы никогда не жили по-настоящему, мистер Майлсон.

— Я не понимаю, что это значит.

— Велите принести еще вина.

Мистер Майлсон поманил официанта, тот направился к ним.

— Пожалуйста, пусть пришлют другого официанта, — вскричала миссис да Танка. — Не может разве обслужить нас другой официант?

— Мадам? — произнес официант.

— Вы нам не подходите. Пришлите к нашему столику другого официанта.

— Сегодня я один на дежурстве, мадам.

— Ничего, все в порядке, — сказал мистер Майлсон.

— Вовсе не в порядке. Я не хочу, чтобы этот человек нас обслуживал, чтобы он откупоривал бутылки и разливал вино.

— Тогда нам придется обойтись своими силами.

— Сегодня я один на дежурстве, мадам.