Из тьмы

Это было так потрясающе несправедливо, что Ратхар не потрудился ответить на это. Он настаивал на том, с чем мог справиться: “Повредит ли нашей кампании против Гонгов то, что островитяне знают то, что они знают, что бы это ни было?”

“Этого не должно быть”. Свеммель сердито посмотрел сверху вниз на Ратхара. “Лучше бы этого не было, или ты за это ответишь”.

“Конечно, ваше величество”, - устало сказал Ратхар. Он попытался взглянуть на вещи с другой стороны: “Куусамо и Лагоас тоже хотят, чтобы Дьендьеш был побежден. И тогда война - вся война - закончится. Тогда мы сможем продолжить заниматься тем, чтобы снова поставить королевство на ноги ”.

Насколько он был обеспокоен, это было самым важным делом для Ункерланта. Король Свеммель равнодушно фыркнул. “У нас повсюду враги, маршал”, - сказал он. “Мы должны убедиться, что они не смогут причинить нам вреда”. Он имел в виду нас как народ Ункерланта или в королевском смысле? Ратхар не мог сказать, не здесь. Он задавался вопросом, осознает ли Свеммель это различие. Король продолжал: “Каждый, кто встанет на нашем пути, будет низвергнут и уничтожен. Враги и предатели заслуживают уничтожения. Если бы только Мезенцио был жив!”

Если бы Мезенцио выжил, он, возможно, все еще был бы жив, живой и желающий смерти. Мысль о том, что Свеммель сделал бы с королем Альгарве, заставила Ратхара поежиться, хотя в зале для аудиенций было тепло и душно. Чтобы не думать о таких вещах, он сказал: “Скоро мы будем на позиции, чтобы начать атаку на Дьендьеш”.

“Мы знаем”. Но Свеммель не казался счастливым, даже от перспективы победить последнего из своих противников, все еще находящегося на поле боя. Мгновение спустя он объяснил почему: “Мы тратим свою кровь, как обычно, а проклятые островитяне пожинают плоды. Ты думаешь, они могли вторгнуться на дерлавейский материк, если бы наши солдаты не отвлекали основную часть альгарвейской армии на западе? Маловероятно!”

“Нет, ваше величество, маловероятно”, - согласился маршал Ратарь, - “если, конечно, они не использовали это свое новое сильное колдовство, чем бы оно ни было, против людей Мезенцио”.

Он действительно хотел, чтобы король Свеммель был как можно теснее связан с реальностью. Если у Куусамо и Лагоаса было это новое опасное магическое оружие, Свеммелю нужно было помнить об этом, иначе он - и Ункерлант - окажутся в опасности. Но бормотание короля и закатывание глаз встревожили Ратхара. “Они все против нас, каждый проклятый из них”, - прошипел Свеммель. “Но они тоже заплатят. О, как они заплатят”.

“Мы должны быть осторожны, ваше величество”, - сказал Ратхар. “Пока у них это есть, а у нас нет, мы уязвимы”.

“Мы знаем, что делаем, и так и будет”, - ответил король Свеммель. “Мы заплатим за это мяснику в Дьендьосе. Но день расплаты настанет. Никогда не забывай об этом ни на мгновение, маршал. Даже против тех, кто играет в пособничество нам, мы будем отомщены ”.

Ратхар кивнул. Только позже он задался вопросом, было ли это предупреждение адресовано Куусамо и Лагоасу ... или ему.

Бембо знал, что в ближайшее время он не выиграет ни одного забега. Если грабитель попытается убежать от него, были шансы, что сукин сын ускользнет. С другой стороны, так было на протяжении всей его карьеры констебля. Задолго до того, как он получил перелом ноги, у него был большой живот.

Однако к середине лета нога зажила настолько, что он мог передвигаться без трости. “Я готов вернуться к работе”, - сказал он Саффе.

Художник по эскизам фыркнула. “Расскажи это кому-нибудь, кто тебя не знает”, - сказала она. “Ты никогда не готов к работе, даже когда ты там. Давай, Бембо, заставь меня поверить, что ты не самый ленивый человек, который когда-либо носил форму констебля ”.

Это задело, не в последнюю очередь потому, что в этом было так много правды. Бембо изобразил на лице все, что мог: “Другие люди выглядят более занятыми, чем я, потому что у меня все получается с первого раза, а им приходится бегать в погоне за собой”.

“Капитан Сассо мог бы поверить в это”, - сказала Саффа. “Часто офицеры верят во что угодно. Я, я знаю лучше”.

Поскольку Бембо тоже знал лучше, он удовлетворился тем, что показал ей язык. “Что ж, как бы то ни было, я собираюсь это выяснить. Раньше я никогда не думал, что буду рад немного погулять в Трикарико. Однако после всего, что произошло на западе, это будет настоящее удовольствие ”. Ему не пришлось бы беспокоиться о том, что сюда нагрянут каунианцы, или о восстании в Фортвегии, или о том, что ункерлантцы катятся на восток, как прилив, готовый затопить весь мир. Преступники? Избиватели жен? После всего, через что он прошел в Громхеорте и Эофорвике, он примет их своим все еще прихрамывающим шагом.

В полицейском участке сержант за стойкой регистрации - мужчина шириной всего в половину сержанта Пезаро, который сидел на этом месте годами, - кивнул и сказал: “Да, идите наверх, к капитану Сассо. Он тот, кто заставляет тебя прыгать через обручи ”.