Из тьмы

– Сегодня ничем. Но завтра, думаю, мне понадобится ваша помощь… – ответил Ванзаров. У доктора нехорошо закололо в боку: дурное предчувствие…

• 57 •

В тихом уголке Коломенской части располагался аккуратный дворец, окруженный каменным забором, за которым виднелся ухоженный сад. Большую часть года дворец пустовал. Хозяева предпочитали весенний и летний сезон проводить в Ницце. В полицейском участке об этом было известно: от городовых требовалось приглядывать за домом, чтобы туда не пожаловали непрошеные гости.

Сегодняшним вечером гостей здесь ждали. Кованые ворота были приоткрыты ровно настолько, чтобы можно было войти. К ним то и дело подъезжала карета, из которой выскальзывала фигура, закутанная в накидку с капюшоном или широкое пальто с поднятым воротом. Гости старались как можно скорее миновать дорожку до парадного крыльца и проскользнуть внутрь. Открывать дверь им было некому: хозяева не держали швейцара. С улицы могло показаться, что внутри ничего не происходит. Дворец не светился огнями, шторы на окнах были опущены наглухо, не было суетящихся слуг и толпы зевак, в общем, скучных примет петербургского бала. Дворец казался спящим.

К воротам подкатила пролетка. С подножки соскочил гость, одетый в глухой черный плащ-накидку. Рукой в белой перчатке он придерживал треугольную шляпу. Лицо его было скрыто черной тканью и маской bauta с пустыми глазницами, выпирающими скулами и птичьим носом. Гость оглянулся по сторонам и прошел через парадную дверь. В сенях, где по обычаю балов лакеи принимали верхнюю одежду, было пусто и темно. Только один подсвечник скупо освещал помещение.

Гость в маске поднялся по мраморной лестнице, что вела в бельэтаж, и оказался перед закрытой двустворчатой дверью. Не было лакеев, которые с поклоном распахнули бы ее. Он сам нажал на массивную бронзовую ручку и оказался в гостевом зале. Перед ним открылась молчаливая толпа. Его появление привлекло всеобщее внимание. На вошедшего обернулись маски. На него смотрели летучие мыши, бабочки, ведьмы, пираты, куклы, румяные толстяки, волки, лисы, коты и какие-то нездешние существа с золочеными перьями. Среди буйства фантазии его костюм выглядел более чем строго. Множество невидимых глаз смотрели на него в тишине, словно проверяя, тот ли гость пришел и есть ли у него право находиться здесь. Он изысканно, как венецианский граф, поклонился. Кто-то в толпе ответил ему поклоном. Но большинство потеряло к нему интерес. Что было, в общем, неплохо.

«Бал тишины» выглядел непривычно во всех смыслах. Не было оркестра, который играл обычный порядок танцев, не было официантов, разносивших прохладительные напитки, не было танцующих, смеха и веселья. Все, что доставляет удовольствие, было перевернуто с ног на голову. Господа наслаждались тишиной и разговорами шепотом.

Господин в маске направился в самую гущу толпы. Он старательно пробирался между людьми, ни с кем не вступая в разговоры. Ему поклонился Синдбад-мореход в белой маске из папье-маше, как будто узнав. Господин ответил на приветствие, но не стал задерживаться. Он блуждал по залу извилистым маршрутом, нигде не задерживаясь, но показывая себя.

Раздался тихий звон колокольчика. Гости, как по команде, стали расходиться, освобождая середину зала. Господин в маске отступил вместе со всеми. Когда пространство освободилось, вперед вышел мужчина, одетый в панталоны и короткую курточку, как у малыша. На голове у него был ярко-красный парик с невероятными кудрями, падавшими на маску, изображавшую румянощекого весельчака. Малыш взмахнул дирижерской палочкой и замер. На свободное место вышли несколько масок, вставших в танцевальные пары. Дирижерская палочка стремительно полетела вниз, прочертила линию и взвилась вверх. Весельчак отсчитывал ритм безмолвной музыки. Пары закружились в танце. Шелестели юбки, каблуки задевали о паркет… Гости двигались в полной тишине, и тишина звучала лучше всякой музыки. Пары танцевали с азартом. К ним потянулись другие. Вскоре от танцующих стало тесно. Мало кто остался в стороне от редкого развлечения. Только господин в маске bauta остался без пары. На него поглядывали, в прорезях масок сверкали глазки, но он никому не предложил свою руку. Видимо потеряв интерес к танцам, он пошел вокруг зала. В углу, куда попадало мало света, он заметил гостя в венецианском наряде. Тот поклонился ему и вдруг поманил пальцем в черной перчатке, отступая в боковую дверь. Он ответил на поклон и последовал за ним. Незнакомец отступил в широкую гостиную, освещенную люстрой. Несколько масок собрались группой, о чем-то шепчась. Венецианский плащ манил, господин в маске послушно следовал за ним.

Плащ дошел до стены и развернулся, проходя мимо занавешенного окна. Господин повернул вслед за ним, будто выполняя важную церемонию, и в какой-то момент оказался зажат в углу. Незнакомец стремительно развернулся и взмахнул черной полой плаща. В руке сверкнуло длинное и тонкое лезвие, целящееся в беззащитное тело. Сбоку возникло что-то черное, словно еще один плащ, и в руку со шпагой вцепилась белая перчатка.