Из зарубежной пушкинианы

По-видимому, материальные заботы, страх перед одиночеством побуждают Собаньскую в том же году снова выйти замуж. Ее мужем становится адъютант Витта Степан Христофорович Чиркович. Первое время Чирковичи жили в Умани Киевской губернии. Там же был сделан ряд записей в дневнике, туда же адресовались письма Голицыной. В 1838–1839 годах Чирковичи живут в Кореизе в доме, который после смерти княгини Голицыной перешел к баронессе Беркгейм. Через несколько лет С. Х. Чиркович скончался.

В 1846 году после смерти Чирковича Собаньская покинула Россию и уехала путешествовать по Германии, Франции и Италии. В Висбадене 5 октября 1846 года она присутствовала на свадьбе племянницы Анны Ганской (дочери Эвелины) и Георга Мнишека. На Украину она вернулась в 1847 году. Вскоре Собаньская навсегда покидает Россию, уезжает в Париж. Но ее записи в дневнике обрываются раньше. Последняя запись сделана в Одессе 7 января 1843 года. В этом дневнике, который Собаньская вела в России больше двадцати лет, не нашлось места ни Мицкевичу, ни Пушкину. Даже в записи 13 марта 1830 года после неожиданного и стремительного отъезда Пушкина из Петербурга нет и следов той душевной бури, которую пережил Пушкин, нет отклика на его любовь. И летом того же года, когда мечущийся поэт уже после помолвки вернулся в Петербург, дневник хранит молчание о Пушкине. Почему?

Одну из версий предлагает А. А. Ахматова, хотя она, конечно, не подозревала о существовании дневника у Собаньской. «То, что Собаньская, дожив до 80-х годов, так глухо молчала о Пушкине — mauvais signe [дурной знак]. Женщина, которая в России собирала самые редкие и труднонаходимые автографы (тюремный автограф Марии-Антуанетты, автограф Фридриха II…) и, очевидно, знала им цену, не сохранила безумные письма Пушкина. Как стало известно сравнительно недавно, уже в самом начале 30-х годов, она была агенткой Бенкендорфа. Очень вероятно, что и к Пушкину она была подослана и боялась начинать вспоминать, чтобы кто-нибудь еще чего-нибудь не вспомнил. Это, как известно, сделал Вигель для одесского периода ее жизни».

Записки Собаньской из Парижской библиотеки Арсенал невольно наводят на мысль еще об одной загадке. Известно, что у Собаньской был альбом с автографами. В этот альбом Пушкин вписал 5 января 1830 года свое послание «Что в имени тебе моем…». Этот альбом видел Крашевский у Собаньской в 1843 году. Впоследствии, в начале 1930-х годов, альбом Собаньской вместе с автографом Пушкина был найден Базилевичем в Киеве. Как случилось, что Собаньская, уехав из России, увезла свой дневник, письма Голицыной, но оставила бесценный альбом с автографами?

Т. Г. Цявловская связывала отъезд Собаньской в Париж с тем, что овдовела ее сестра Эвелина Ганская, которая была замужем за Бальзаком. Из записки Собаньской, хранящейся в ее дневнике, видно, что из Одессы она уехала значительно раньше, 26 июня 1848 года. Точная дата ее приезда в Париж неизвестна. В Париже Собаньская вновь обретает новое имя. Она выходит замуж за французского поэта Жюля Лакруа (1808–1887). В дневник Собаньской вложена нарядная открытка с надписью по-французски. Вот ее перевод: «Мадам Каролина Чиркович, урожденная графиня Ржевусская, имеет честь сообщить о своей свадьбе с г-ном Жюлем Лакруа. Париж, 6 ноября 1851 года». Молодожены поселились на Монмартре, на улице Martyrs, 47. Невеста была старше жениха на 14 лет. Поэт Жюль Лакруа был родным братом писателя и историка Поля Лакруа, библиотекаря Арсенала. Это и объясняет, почему дневник Собаньской впоследствии оказался именно там. Через много лет, в 1872 году, Жюль Лакруа выпустил стихотворный сборник «Позорный год», где в одном из сонетов воспел свою жену. В этом году Собаньской исполнилось 78 лет, и это любовное поэтическое послание, видимо, было уже последним… Судьба оказалась суровой к Жюлю Лакруа: он ослеп, и Собаньская прожила со слепым мужем 13 лет.

А теперь об истории самой находки. Она началась в 1982 году, когда я познакомился в Париже с Георгием Михайловичем Воронцовым-Вельяминовым, праправнуком Пушкина, о котором я уже писал на страницах этой книги. В один из парижских вечеров в своей квартире на улице Алезья он рассказал мне об удивительной находке — записках Каролины Собаньской. Просмотрев ее записки, Георгий Михайлович вынес твердое убеждение, что это была не только умная и талантливая, но одинокая и глубоко несчастная женщина, потерявшая себя в жизни.