Из жизни двух городов. Париж и Лондон

Хотя предыдущее поколение поэтов, включая Поупа и Шенстнона, уже подготовило «почву для общественного мнения», настоящий фурор во Франции произвели стихотворение «Элегия на сельском кладбище» Томаса Грея (1751 г.) и поэма в девяти томах «Жалобы или ночные думы о жизни, смерти и бессмертии» Эдуарда Юнга (1742 г.). За первой «ночью» в поэме последнего следует вторая, в которой автор размышляет о времени, о смерти и о дружбе, а затем и третья, «Нарцисса». В стихотворном французском переводе поэма вышла в 1769 году под названием «Ночи Юнга» (Les Nuits d’Young);несколько раньше она вышла на французском языке в прозе. А самым заметным в ней стал эпизод «Нарцисса». В нем автор повествует о спешном ночном погребении прекрасной невесты Нарциссы, умершей от чахотки, в «чужую могилу» (то есть, уже «занятую»), поскольку ей было отказано в погребении на церковном кладбище из-за протестантской веры. Прообразом Нарциссы была Элизабет Темпл (падчерица Юнга), умершая в Лионе в возрасте восемнадцати лет, через несколько месяцев после замужества за Генри Темплом, и похороненная в одиннадцать часов вечера на больничном кладбище.

Отказ похоронить Элизабет/Нарциссу на церковном кладбище возмутил Юнга до глубины души. Он восстал против безжалостного фанатизма римско-католической церкви. «В то время как природа становится мягче, суеверия лишь нарастают, — писал он. — Природа оплакивает умерших, а мы отказываем им в достойном погребении». «Просвещенные» мыслители и члены молодой аристократической элиты, желавшие показаться просвещенными, с радостью присоединились к Юнгу и печально качали головами, осуждая «проклятое безбожие церковного рвения». Подобно семье Жана Каласа[94], Нарцисса стала символом невинной добродетели, подвергшейся бесчеловечному наказанию римско-католической церкви. Клод-Камиль Франсуа, граф Дальбон — владелец парка в Франконсиль-Ла-Гарен, в 1780-е годы приказал выкопать на территории парка «Пещеру Юнга». Граф также установил в парке пирамиду-памятник своим предкам и памятник Вильгельму Теллю. Парк Мопертюи, дизайн которого разработал Александр-Теодор Броньяр для маркиза де Монтескью, хранит памятник еще одной жертве католической церкви: адмирал Гаспар де Колиньи, протестант и герой войны, был убит католиками во время Варфоломеевской ночи в 1572 году. Следящие за модой французские аристократы, по-видимому, серьезно покопались в прошлом своей страны (также как и в прошлом Англии), вытащив на свет многочисленные преступления, свершенные во имя католической веры. «Элегия на сельском кладбище» Грея впервые появилась на французском языке в апреле 1765 года в Gazette Littéraire de l’Europe — «Европейской литературной газете», в переводе Жана-Батиста Сюара. В «Элегии» рассказывается о скромных надгробиях и простых погребальных надписях над могилами умерших селян — в месте, где суета и тщеславие уже не властвуют над людьми. Несмотря на скромные могилы, «праотцы села», что «в гробах уединенных навеки затворясь, сном непробудным спят», могли бы рассказать внимательному собеседнику немало историй о собственных чаяниях, о жизни, гордости и героизме.

Однако смерть всех уравняла, и вот они:

«И здесь спокойно спят под сенью гробовою —
И скромный памятник, в приюте сосн густых,
С непышной надписью и рéзьбою простою,
Прохожего зовет вздохнуть над прахом их»[95]

.

Несмотря на то, что тогдашняя популярность «Элегии» сегодня кажется нам незаслуженной, это стихотворение сильно повлияло на умы современников, призывая их рассматривать кладбища не как место скорби, а скорее как место размышлений о несправедливости Судьбы, дарующей посмертную славу одному и забвение другому без видимой связи с прижизненными заслугами умерших. Между тем другие аспекты: Бог, душа, обещание воскресения и страх вечной смерти, в «Элегии» отсутствовали вообще. «Бог» — последнее слово поэмы, но он в ней не присутствует. Смерть уравнивает всех, но лишь в результате наших собственных сентиментальных чувств и воспоминаний, а не по приказу могущественного господа Бога.