Из жизни фруктов

-- Оставим его, поговорим о тебе. -- Саковин достает из папки фотографию. -- Кто этот человек? Что вас связывает?

На фотографии крупно: Томин жмет руку Малахову.

* * *

Знаменский входит в кабинет Чугунниковой.

-- Антонина Михайловна, к вам за помощью.

-- Понадобилась-таки директорша?

-- Понадобилась, -- в тон ей говорит Знаменский. -- Без вашей санкции бухгалтерия ни в какую.

-- А что вас интересует?

-- Вот такая справка в четыре колонки, -- он кладет перед ней образец. -- По всем показателям дать расшифровку: когда, куда, сколько.

Просьба неприятная, и несколько секунд Чугунникова тратит, чтобы вернуть приветливую и снисходительную улыбку.

-- Пал Палыч, но ревизоры же проверяли.

Знаменский -- само простодушие:

-- В такие подробности они не входили по четвертому цеху. А мне нужно -- тогда вся картина будет как на ладони.

-- Действительно, как на ладони... И вы начнете нас ловить на этих цифрах, -- она испытующе смотрит на Знаменского.

-- Но вы же любите критику, Антонина Михайловна.

Шпилька тоже неприятна, и надо это скрыть, чтобы не терять лица.

-- Честно говоря, мне импонирует ваша серьезность. Люблю людей с настоящей деловой хваткой. И критику люблю. Но пло-дотворную, Пал Палыч, плодотворную! Вы же собрались затеять крючкотворство.

-- Я с вами не согласен.

-- А я с вами не согласна! -- с силой в голосе говорит Чугунни-кова. -Знаете, где все цифры в ажуре? Там, где по-крупному воруют. Да-да! Где специально держат "черного бухгалтера". У меня его нет. У меня учет ведут кладовщики. Естественно, что-то с чем-то может не совпадать.

-- Еще как не совпадает, Антонина Михайловна! По три вагона не совпадает.

-- Неужели правда мужики начали заворовываться? -- У Чу-гунниковой огорченный вид.

-- Пока не скажу ни "да", ни "нет". Но учет ведется так, чтобы никто ни за что не отвечал. Поступает, например, груз в дежурст-во одного кладовщика. Акт, что обнаружена недостача, преспо-койно составляют уже при следующем. Это нормально?

-- Ну...

-- Не трудитесь, вопрос риторический. Идем дальше. Должно присутствовать постороннее лицо, что называется, от обществен-ности. Так?

-- Обязательно. Для объективности.

-- Я выборочно поглядел акты -- по четвертому цеху почти везде фигурирует один и тот же человек. Вправе я ждать от него объективности!

-- Между прочим, в инструкции о порядке приема не указано, что посторонние лица должны быть разные.

-- Ай, Антонина Михайловна!

-- Ай, Пал Палыч! -- укоризненно подхватывает Чугунникова. -Попробовали бы сами. Ведь никого не дозовешься! Так повсе-местно принято: от нас ходят в соседнюю организацию, от них -- к нам.

-- Да? Мне все-таки интересно будет посмотреть на этого постоянного постороннего... Но мы уклонились от главного. Когда я смогу получить свою справочку?

Чтобы подавить раздражение и сообразить, как вести себя с настырным Знаменским, Чугунникова берет короткий тайм-аут.

-- Минутку... -- она копается в ящике стола, достает какую-то записку, закладывает между листками календаря. Затем реши-тельным жестом включает переговорное устройство.

-- Зоя, меня нет ни для кого, -- и, поколебавшись, уточняет: -- Кроме Льва Севостьяныча.

-- Великий человек -- Лев Севостьяныч, -- усмехается Знамен-ский.

-- Вы знакомы? -- радостно встрепенувшись, спрашивает Чу-гунникова.

-- Ответ может иметь две редакции: "Я знаком со Львом Севостьянычем" или "Лев Севостьяныч знаком со мной". Какую вы предпочитаете?

Чугунникова поняв, что тема скользкая, спешит отмежеваться от "великого человека".

-- Да какая разница, я сама случайно познакомилась. На встре-че Нового года в Торговом центре.

-- Так вы встречали Новый год в Торговом центре?

-- Вы спрашиваете так, будто... "значит, ты была на маскара-де?"

-- В какой-то мере. Но возвращаюсь к своему вопросу, -- Знаменский приподнимает за уголок "макет" будущей справки.

Разговор обострился, и Чугунникова решается на крутой пово-рот.

-- Разумеется, если вы настаиваете... Но коли пошло на откро-венность, я вам без всяких документов скажу: акты о недостачах при железнодорожных поставках вообще фиктивные!

-- Так прямо и скажете?

-- Прямо так. Филькины грамоты. Что у нас, что на любой базе. И по-другому быть не может! Удивила?

-- Я внимательно слушаю.

-- Послушайте, вам полезно. Люди расписываются, будто виде-ли то, чего не видели. И присутствовали, когда их не было. По-вашему выражаясь, они лжесвидетели. Хорошенькую картинку рисую?

-- Занимательную.

-- Но если я или другой на моем месте попробует это изменить, мы подпишем себе смертный приговор. База возьмет ответствен-ность за все недогрузы поставщика, взломанные вагоны, неисп-равную тару. Через две недели мы будем в таких долгах, что век не расквитаться!

-- И выход один -- фальсифицировать документы?

-- Да!

-- Давайте разберемся, Антонина Михайловна.

-- Давайте, Пал Палыч.

-- По порядку.

-- По порядку.

-- Вот пришли вагоны. Внешне все сохранно.

-- Инструкция диктует: "Назначенные лица вскрывают вагон".

-- То есть, кладовщик говорит грузчикам: "Ребята, давай!"

-- Совершенно верно. Ребята вытаскивают двадцать пять пол-ных ящиков, а под ними обнаруживают десяток пустых.

-- Тогда?