Из жизни фруктов

-- Полагается прекратить приемку и составить комиссию.

-- Ее функции?

-- Определить причины и размер недостачи. И тут, Пал Палыч, начинается юмор.

-- Почему?

-- Потому, что по инструкции те, кто обнаружил недостачу, не имеют права входить в комиссию. Они, видите ли, заинтересован-ные лица. Нужны незаинтересованные. Но эти незаинтересован-ные должны подписаться, будто вагоны при них осмотрели, сняли пломбы и начали разгружать! Понимаете?

-- Это уж не юмор -- нелепость.

-- Между тем только такие акты убедительны для арбитража. Иначе недостачу вешают на нас.

-- Найдется у вас экземпляр инструкции?

-- С удовольствием! -- Чугунникова вынимает из шкафа и подает Знаменскому брошюрку. -- Который год ее ругают, но никто не чешется[1].

Этот раунд Чугунникова выиграла и чувствует себя уверенней.

-- Ладно, на досуге... -- Знаменский прячет инструкцию в папку. -- А теперь еще один вопрос. На проходной отменена проверка сумок. А многие из них, я заметил, груженые.

-- Ну и пусть идут! -- задорно отзывается Чугунникова. -- Честное слово, заслужили!

-- Атмосферу это вряд ли освежает.

-- Зато забор не ломают и не тащат больше. В наших условиях, Пал Палыч, таков принцип материальной заинтересованности.

-- Смелая трактовка, товарищ директор.

-- Я просто откровеннее других.

-- Что же тогда Васькина заклеймили с его бананами?

-- Так то в стенной газете! -- удивляется Чугунникова. -- Приезжает начальство, посторонние... Но мы-то с вами понима-ем, что в пределах нормы убыли можно свободно сгноить тонну бананов. А можно не сгноить, что труднее. У меня убыль мини-мальная, люди работают на совесть.

-- Извините, Антонина Михайловна... -- включается перего-ворник.

-- Погоди, Зоя!.. Пал Палыч, положа руку на сердце -- если кладовщик сбережет обществу тонну, я закрою глаза, что он снесет детям два кило.

-- Вы готовы защищать свое мнение в открытую? На любом уровне?

-- Да кого интересует мнение завбазой! -- уклоняется Чугунни-кова и спрашивает секретаршу: -- Что у тебя, Зоя?

-- Подполковник Саковин из МВД спрашивал Знаменского.

Знаменский заметно удивлен.

-- Что-нибудь передал? -- спрашивает Чугунникова.

-- Я записала: "Срочно явиться в комнату номер триста шесть".

* * *

В комнате триста шесть, на стуле, где недавно сидел Томин, теперь Знаменский, еще не подозревающий, какой сюрприз его ждет.

-- Попрошу подробно: все, что вам удалось выяснить на базе, -- говорит Саковин. -- Предполагаемый криминал, возможные доказательства. Фигуранты. -Саковин кладет перед собой лист бумаги, вооружается авторучкой.

-- Полной ясности пока нет.

-- Это не важно. Прошу...

Тем временем Томин, взволнованный и негодующий, объясня-ется с не менее взволнованной Кибрит.

-- Как чувствовала, что-то назревает, какая-то пакость! Ну как чувствовала!.. Зря за человеком не таскаются, Шурик. Если бы ты к этой слежке отнесся серьезно...

-- Если бы да кабы... Что угодно мог предположить, только не такое. -Томин кидает взгляд на часы. -- Бедный Паша! Уже сорок минут!

-- И ты его не предупредил?

-- Дал слово Саковину.

-- Мало ли что! Пал Палыч хоть бы чуточку подготовился.

-- Это, знаешь, палка о двух концах. А если бы Саковин учуял его подготовленность?

-- Тоже верно, -- вздыхает Кибрит. -- Насколько я помню Женю Саковина, -- через некоторое время нерешительно гово-рит она, стараясь подбодрить себя и Томина, -- парень был спокойный и не вредный.

-- Вредный, не вредный... Задача у него -- разложить нас с Пашей на атомы и каждый изучить в отдельности.

В триста шестой комнате продолжается разговор.

-- Почему, собственно, вы уверены, что Малахов не крал вагонов? -медленно спрашивает Саковин.

-- У меня сложилось твердое впечатление.

Саковин выдерживает паузу и кладет на стол фотографию.

-- Малахов и Томин? -- изумляется Знаменский. -- Они знако-мы?

-- Томин отрицает. Но хотел бы услышать ваши соображения на этот счет.

-- У меня нет соображений. Можно без загадок? -- начинает подспудно злиться Пал Палыч.

-- Хорошо. Поднимем забрало. Мы получили сигнал, в кото-ром излагается такая версия: работники базы, причастные к хищениям, установили контакт с вашим ближайшим другом. Он согласился посредничать при получении вами взятки.

Пал Палыч смотрит на Саковина, осмысливая услышанное. Обвинение настолько мерзко, что... что остается только взять себя в руки и спокойно защищаться.

-- Двое поздоровались на улице. Разве отсюда вытекает, что один -посредник, другой -- взяткодатель?

-- Скажите, у вас есть документы, написанные рукой Малахова?

-- Накладные, акты...

-- Хорошо. А сберкнижка у вас есть.

-- Да. Мне, как и многим в отделе, переводят зарплату в сберкассу.

-- Это я знаю. А еще какие вклады поступали в последние дни? Был кто-нибудь должен вам крупную сумму?

-- Нет.

-- В таком случае, как вы объясните поступление на ваш счет двух тысяч пятисот рублей?

-- Есть такой вклад? -- спрашивает Пал Палыч ровным голо-сом.

-- Поедемте в сберкассу, посмотрим вместе, -- встает Саковин...

Они возвращаются час спустя.

-- Садитесь, -- бросает Саковин и довольно долго молча копо-шится в столе, перебирая какие-то бумаги. -- Ну, Пал Палыч?