Из жизни ёлупней

Пишу всё это на станции Малая Вишера Николаевской железной дороги, сидя с Максом в вагоне СВ почтово-багажного поезда Баку – Ленинград. Сегодня 7 июля, пятница. Едем в Ленинград, но как-то очень медленно.

Всё началось вчера. Мы мирно отмечали мой день рождения (пиво и портвейн) в Зеленограде у Лёхи Коблова, корреспондента «Урлайта», и вдруг (о, это прекрасное, любимое русскими писателями «вдруг»!) мне пришло в голову, что настало время выходить на трассу. Очень быстро согласились ехать пьяные Скачков, Люки, Борька, Евген из города Череповец. Лёха благословил нас и ушёл блевать. Вышли на трассу, разбились на три группы. Долго не простояли – нас с Максом подобрали три дагестанца на «жигулях» до Калинина (ныне Тверь).

(Я пишу, а Макс пытается открыть банку мясных консервов ключами проводника. Он вчера впьянях обчистил холодильник в общаге, готовясь в путь, – в результате пара-тройка яиц разбилась у него в сумке, и всё там стало липко.)

Мчались дагестанцы неплохо. Курили нашу «Герцеговину Флор» и болтали то по-русски, то на родном языке – на каком, мы не поняли, ведь в Дагестане говорят на сорока языках! А когда мы через пару часов оказались у калининской заправки, «шеф» запросил 10 рублей «за бензин». Пришлось отдать им бутылку ихнего же, дагестанского, портвейна «Дербент», купленного накануне по случаю именин А.Ф. Кстати, мне ведь сегодня 20 лет, и не выпить ли по этому случаю последнюю бутылку?

Слышь чё, это ж не ихний «Дербент», в натуре, а туркменский, наоборот, – «Копет-Даг». А не всё ли нам, юным бодхисатвам, равно? И твоё здоровье! Слышь, а здорово ты гаишника построил с этим командировочным удостоверением из писательской организации. Это же кому рассказать!.. М. Батурин, должность – поэт, командирован – Москва, Ленинград, Таллин, Рига, Львов… Львов-то зачем приплёл? А если занесёт? А как он ответил! «Вы, товарищи, хоть и поэты, но машину из города я для вас не остановлю – вдруг вы шофёра зарежете за поворотом!»

XX

17 мая 1988 г.

с утра А.Ф. вместе с группой «Алеф» п/у Гриши Зубова («это не рок-н-ролл – это суицид») перетаскивали в к/т «Октябрь» их увесистый аппарат. Билетёрши уже ничему не удивлялись, а только что-то злобно бурчали, наподобие побеждённых врагов народа из советских фильмов тридцатых годов.

На 20.00 было запланировано «параллельное кино» + концерт «Алефа». Тогда же стало известно, что у организаторов нет видеомагнитофона, а есть только ТВ, но Игорь Нургалиев утешил всех, заверив, что подключит видеокамеру прямо к ящику для идиотов. Около 19.00 озверевшие от репетиции «алефовцы» пошли чего-нибудь перекусить, а к зданию стали прибывать желающие попасть на концерт. Но 1,5 рубля они платить не желали, поэтому всё те же Батурин, Филимонов, Скачков должны были проводить их мимо билетёрш, которые сильно подозревали, что весь этот фестиваль устроен затем, чтоб целую неделю ходить без билетов в кино.

Нургалиев же осознал, что совокупление японской камеры и совкового ящика невозможно. Оставив видео-кассету с «параллельными» фильмами, он решил возвращаться в Н-ск, бурча, что так дела не делаются, и был прав.

Организаторы торжественно проводили его до моста через Томь, и он пошёл, красиво освещаемый лучами заходящего солнца.

Таким образом, кино обломилось, остался один «Алеф», и надо было что-то придумывать, а придумывать уже ничего не хотелось и хотелось на всё положить, и Самусев показывал публике страшное лицо сквозь пуленепроницаемое окошечко кассы. Но тусовщиков набился полный второй этаж, и «алефовцы», немного попугавшись своего сценического одиночества, грянули в струны и бубны. Тут выяснилось, что атмосфера возникла сама собой, что звук и текст самоцельного значения не имеют, а важно то, что все собрались здесь и Гриша Зубов призывает прийти к Господу нашему Христу. И всё это называется «Неделя авангарда» эт цетера…

Но всё было уже по фигу. «Делайте вы что хотите!» – думалось. И на этой деструктивной волне выплыла идея уговорить выступить «Детей Обруба» (в лице Мистера Панка с Витяем) и Шатова, затесавшихся среди зрителей. Они согласились, назвались «Антантой» и, зверски крича и ломаясь, разрушили две микрофонные стойки.

Воны так резко достали администрацию, что посланный оной диверсант-пожарник, с виду безобидный старик, отрубил электричество.

Мистер Панк ещё немного покричал без микрофона, и всё на сей день кончилось. Усталые, но довольные…

XXI

7 июля 1989 г.

После целого дня безумных походов по Ленинграду, вписались ночевать в общагу ЛГИТМИКа, в спортзал. Здесь живёт человек тридцать абитуриентов на матрацах и матах. Свет на ночь не гасят. Какая-то девушка показывает сценку, ей аплодируют.

Борька в ответ рассказал анекдот из серии «Разговоры с соседом через ограду». Исполняэтся с капказским аксентом:

– Ашот, Ашот, скажи, пожалуйста, зачем твоя корова мой виноград кульёт?

– Э-э-э, дорогой Дато, она его не кульёт, она его нухает.

– Слушай, Ашот, ты скажы своей корове, по сэкрету скажы: пусть она твой хуй нухает, как мой виноград кульёт.