Из жизни одноглавого

Только в одном случае я более или менее вник в проблематику, но этот разговор резко отличался от прочих и погоды не делал.

Позвонила женщина. Пока обменивались незначащими фразами, голос Милосадова временами несколько умасливался, из чего я сделал вывод, что собеседников связывают не только деловые, но и какие-то личные отношения.

Перейдя к делу, она пожаловалась на директора ресторана «Мангал»: ей нужно заказать банкет, а он ломит несусветные цены.

– Прямо уж несусветные? – покивал Милосадов. – Откуда же он берет такие цены?

– Ну откуда! – ответила она. – Из меню, откуда ж еще.

– Без скидки? – уточнил он.

– Почему это без скидки? – обиделась женщина. – Двадцать пять процентов за массовость.

Милосадов крякнул и посмотрел на меня, подняв брови. Судя по всему, он не совсем понимал, чего она от него хочет. Мне тоже это показалось странным: четверть уже уступили, чего ж еще? – и я едва не пожал плечами в ответ, но вовремя сдержался.

– Я хочу пятьдесят, – капризно сказала собеседница, как будто прочитав наши мысли. – Можешь позвонить ему и договориться?

– Пятьдесят? – изумленно-весело переспросил он. – А даром не хочешь?

– Не надо глумиться, – обиделась она. – Такими вещами не шутят, Милосадов!

– Ладно, ладно... А благоверный почему не позвонит?

– Благоверный в Канаде, – хмуро ответил женщина. – Стала бы я перед тобой унижаться...

– Что с тобой делать, Катерина, – вздохнул он. – Помяни мое слово, доведет тебя экономия до греха. Если не до ручки. А то и до баланды.

– Не болтай! – отрезала она. – Телефон пиши. Рахманов его фамилия.

Что ни говори, а собранности Милосадова можно было позавидовать: он не стал откладывать дела в долгий ящик и тут же набрал номер.

– Рахманова, – хмуро и даже угрожающе сказал он вместо «здрасти».

Судя по всему, ответивший был как раз искомый Рахманов.

– Милосадов, – совсем уж мрачно сообщил Милосадов. – Полковник. Сказать, каких служб, или и так въехал?.. Вот и хорошо. А раз въехал, то слушай. Есть к тебе, Рахманов, небольшое дельце. Гримасникову знаешь?.. Ты не крути, Рахманов. Как же не знаешь, когда она у тебя банкет заказывает?.. То-то же. Сделаешь ей пятидесятипроцентную скидку... Я же сказал тебе русским языком: Милосадов!.. Подъехать? Слушай, Рахманов, не дури. Я смотрю, ты на свою черную жопу приключений ищешь. Если подъеду, тебе же хуже... Как почему? Потому что мне бесплатно разъезжать некогда, мой приезд тебе в штуку баксов обойдется... Факсом удостоверение? Да не смеши ты меня, Рахманов. Но как хочешь. Факсом могу. Это и дешевле выйдет – пятьсот. Бабки до конца дня привезешь... И так веришь? Ну вот видишь. Правильно. Верить надо людям, верить. Если люди друг другу верить не будут, Земля остановится. Факс у тебя, стало быть, есть. Вот и воспользуйся: когда Гримасниковой счет выпишешь, мне копию отправишь. Смотри не забудь. Писать умеешь или тебя только счету учили? Отлично. Тогда запиши номер...

Затем перезвонил ей и сказал:

– Катерина? Я договорился, можешь ехать. Да посчитай все как следует. Доверяй, но проверяй, сама знаешь... Всех благ.

А положив трубку, снова подмигнул мне:

– Такие дела, Богданыч, такие дела. Восемь сбоку – ваших нет.

Честно сказать, я не мог ему ответить, потому что был охвачен неприятной оторопью. Даже, можно сказать, пребывал в остолбенении.

Потом Милосадов снова кому-то названивал, и ему трезвонили, и без конца они трендели как заведенные, толкуя рублеными мужицкими фразами о чем-то важном, а я, как и прежде, мучился, что даже на гулькин хвост не разбираю дела. Ну и известная вещь: если понимаешь, становится все интереснее, а если болван-болваном ушами хлопаешь, такая отчаянная скука берет, просто сил нет.

Вот и мне становилось все скучнее, я силился побороть зевоту, разевал клюв в крыло, пялился на Милосадова, то и дело моргая, и в конце концов все же задремал на своей жердочке.

Буквально на минутку задремал. Ну или уснул на какие-нибудь полчасика.

И мне приснилась Лидушка. Как я был этому рад! Будто летаем мы с ней бок о бок в каком-то саду. Кругом цветы, плоды на ветках, мелкие птахи заливаются, бабочки порхают, солнышко лучится сквозь листву... ну прямо библейская благодать. И она у меня спрашивает: «Соломон Богданович, скучаешь ли ты без меня?» Я отвечаю – да с таким сердцем, что слезы на глаза наворачиваются: – «Скучаю, Лидушка, конечно же, скучаю, как мне по тебе не скучать». А она почему-то в ответ: «Ну и скучай, так тебе и надо». И вдруг со смехом срывается с ветки: все выше, выше – и растворяется в облаке, а я опять остаюсь один...

Странный сон, но я и такому был рад. Я редко вижу ее во сне. Сны ведь не закажешь, верно? Если б можно было заказывать, так меня от того прилавка силой бы не оторвали: «Лидушку, пожалуйста!.. Еще раз, будьте добры!..»