Из жизни олимпийских богов. Крониды

Дева узрела четвёрку красивых коней,

Глянул Кронид на неё, как орёл на фазана,

И развернул колесницу, чтоб гнаться за ней.

Дева летела над морем, не чувствуя страха,

Крылья несли титаниду над пенной волной,

Стан выпрямлялся стрелой после каждого взмаха,

Слышала шум колесницы она за спиной…

36

Вскоре догнал и схватил Посейдон чаровницу,

Та, улыбаясь счастливо, сложила крыла,

И развернул Властелин на восток колесницу,

Вмиг оказались они возле острова Фла.

Внёс на руках он её в храм великой Паллады

И поспешил затворить половинки дверей.

Там в полутьме и в объятьях желанной прохлады

Страсть совершилась в опасной близи алтарей…

Гнев Афины

37

Не покидали влюблённые храм до рассвета.

Так от любви помутилась царя голова,

Что он запел для Медузы нежней Мусагета,

Страстные чувства умело вплетая в слова.

Таяла дева нектаром от царских признаний,

Пышную свадьбу устроить желал Посейдон,

И обещал властелин исполненья желаний —

Станет Владычицей сорванный богом «бутон»!

38

Дерзко нарушила Эос идиллию в храме,

Вышли на берег влюблённые, страстью горя:

Дева сказала: «Ждут сёстры меня за горами,

Вместе узрит нас, любимый, другая заря…»

Ласковым взором Кронид проводил чаровницу,

Лебедем та поднималась легко в облака,

Впрыгнул играючи грозный жених в колесницу,

Путь ко дворцу указала тирана рука.

39

«Скоро поженимся мы с Посейдоном, сестрицы! —

С радостью молвила дева, примчавшись домой. —

Бог обещал даровать мне корону царицы,

И на Олимп белоснежный путь будет прямой!»

С завистью слушали девы сестру молодую —

Самая младшая стала невестой царя!

Им надоело давно жизнь вести холостую

И наблюдать лишь пески и седые моря…

40

«Мы за тобою пойдём во дворец Посейдона,

Верой и правдой прислуживать станем тебе,

Будем на свадьбе прекраснее муз Геликона…» —

Сёстры увязли в мечтах и пустой похвальбе…

…Гелий усталый сокрылся за морем лазурным,

Замерли кони у храмовых медных дверей,

Бог Посейдон поражался твореньем скульптурным

И пустотой непривычной златых алтарей.

41

Дева впорхнула в святыню Афины синицей,

Сразу попала в объятья царя, как в силок.

«Скоро, Медуза, ты станешь морскою царицей,

Самой прекрасной на свете!» – признался ей бог…

Снова в страстях утонула влюблённая пара,

Мягкой постелью для них стал холодный гранит,

Пылкие речи царя были слаще нектара,

Ярко сияли у девушки розы ланит…

42

Но, к сожаленью, не знали жених и невеста,

Что затаилась опасность в усладе ночей —

Вызвало страстное чувство лавину протеста

Той, что во тьме не смыкала от злобы очей.

Как-то Афина услышала голос созданий,

Коих творил вдохновенно титан Прометей —

Люди твердили: «Твой храм стал вертепом свиданий,

Освободи нас от этих порочных сетей!»

43

В храм заглянула богиня Афина незримой

И затаилась за статуей мощной своей,

Втайне желала сама быть безмерно любимой,

И наблюдать эту страсть было тягостно ей.

Женская зависть душила богиню Афину:

«Но почему я отвергла любовь кузнеца?

Страшно признаться, но только боюсь я мужчину!

Видно, на мне так сказалось влиянье отца!»

44

Ясно услышала Дева биение сердца,

Стали рождаться стремительно капли на лбу,

Переживала униженность дочь Громовержца,

С собственным «Я» начинала богиня борьбу.

Эос Афину спасла от свирепого гнева —

Вынес на берег любимую бог Посейдон.

Вытерла слёзы тайком непорочная Дева:

«О, как прекрасен бывает любовный полон!»

45

Больше недели она провела за скульптурой,

Не замечая уже пустоту алтарей —

Очи Афины следили за лёгкой фигурой,

Что с упоеньем ласкал Повелитель морей.

Шёпот влюблённых измучил ревнивую душу,

Крикнуть хотелось: «Подите, презренные, вон!

Есть у вас небо и море, не портите сушу!

Вере в богов нанесли вы немалый урон!»

46

Словно тянуло богиню неведомой силой,

И появлялась во храме она день за днём,

Слышала снова: «Люблю, драгоценная, милый…»

Хладное сердце Паллады горело огнём!

Но довелось ей услышать другое однажды:

«В храме Афины у нас создаётся семья,

Только страдает она от завистливой жажды,

Что не прочувствовать ей мощь «мужского копья»!

47

Вторил Медузе тиран: «Пусть её тешат латы,

Шлем золочёный с копьём, что ей сделал Гефест,

Коль на войну и на кровь променяла гранаты,

Мойры уже не завяжут ей узел невест!»

Грохнула Дева Афина копьём по граниту:

«Прелюбодейка ночная, покинь этот храм!

Ты возмечтала попасть без усилий в элиту? —

Нет, ты не будешь ходить по пурпурным коврам!»

48

Буйная злоба сверкнула в божественном взгляде,

Пламенем очи горели, как свод на заре!

И, не промолвив ни слова счастливому дяде,

Дева Афина умчалась к священной горе.

«Движет племянницей зависть и страшная злоба,

Утром покинем, Медуза, святыню её!

В ярости дочерь Зевеса, как бык, твердолоба —

Будет вещать пантеону лишь мненье своё!»

49

Вмиг оказалась Паллада у царского трона,

В нём находясь, царь Зевес пребывал в полусне,

Многие ночи спала без супруга «матрона» —

Не проявлял он вниманья к ревнивой жене.

«Грозный родитель, я требую веского слова —

Прелюбодеями храм мой теперь осквернён!

Вправе я их наказать, не желая иного?»

«Утром отвечу тебе! – Я сейчас изнурён!»

50

«Молви, родитель, сей миг!» – торопила Афина.

«Эрос превыше богов всех, включая меня!

Всплески любви, дорогая, живого вершина…» —